Грешный
Шрифт:
— Ты, дорогуша, ошиблась в том, что решила: тебе я не ровня. Что ты можешь делать со мной всё, что захочешь, можешь даже забыть, что пообещала «словом королевы», потому что сильнее, умнее, удачливее, красивее наконец… Кстати, с последним я спорить не собираюсь. Соревноваться с женщинами в красоте мужчинам бессмысленно, да я собственно никогда этого и не делал. Но что касается остального… Вот, скажем, мы обо всём вроде договорились, и я готовился честно исполнить свою часть сделки. Однако тебе этого показалось мало. Мало из-за того, что, как я понимаю, ты привыкла повелевать, привыкла судить других по законам, которые сама же придумала…
Я
— Я ведь и вправду не собирался вмешиваться в ваши дворцовые дрязги. Не лез на рожон, не показывал свою силу, с уважением относился к местным традициям… Короче, вёл себя так, как подобает всякому гостю. Но ваш Совет с тобой во главе сделал всё, чтобы обвинить меня в преступлении, которого не было, и приговорить к смерти. А ведь я просто хотел отыскать проводника на ваш юг. Мне не было никакого дела до вашей дурацкой политики. Я просто хотел посетить Храм вечного времени и Святилище… Спросишь, зачем мне это понадобилось? Ну, что ж, я отвечу. Честно. Как на духу…
По моему внутреннему циферблату времени прошло меньше трети от запланированного, поэтому, хочешь не хочешь, пришлось продолжить болтать:
— Родом я не из Вестарии, но пришёл в твоё королевство из Ганшанхайна, а туда я прибыл на шкуте с Восходного континента. Прибыл не в одиночку. Со мной была спутница. Юная девушка лет шестнадцати или чуть больше. Я относился к ней… наверно, как к младшей сестре… или даже как к дочери. Больше всего на свете она мечтала вернуться домой, и я дал обещание, что помогу ей. Увы, в Ганшанхайне мы попали в ловушку. Магистр Пирапалус, один из сильнейших чародеев Мольфрана, захватил мою спутницу в заложницы. Чтобы освободить её, мне надо найти для мольфара одну безделушку. Эта безделушка хранилась в вашем Святилище. Я собирался выкупить её, отработать любую службу, возможно, даже украсть, но… — я нарочито тяжко вздохнул. — Сначала у меня на дороге встал твой неправедный суд, а затем, когда я всё же добрался до Храма, неожиданно выяснилось, что безделушки там нет, и, где она, знает лишь королева Ирсайя. А королева Ирсайя, как все вокруг говорили, погибла на главной арене столицы. Во время казни особо опасного государственного преступника — мастера Краума из Ривии, то есть, меня…
На этом месте я снова вздохнул и развёл руками.
— Хранительница предгорного Храма сказала: погибшая королева незадолго до гибели намеревалась отправиться куда-то на север. Вот я и подумал: а вдруг мне удастся найти там пропажу? А теперь представь, каково было моё удивление, когда я нашёл здесь тебя, живую и невредимую. И тогда я подумал: мы можем договориться. Я вызволю тебя из рабства, помогу вернуть трон и попрошу награду — ту самую безделушку. Но, к сожалению, оказалось, что ты договариваться не способна. И ты не собираешься выполнять свои обещания. Поэтому, извини, у меня остаётся единственный выход. Надеюсь, ты уже догадалась, какой?
Я наклонился к Ирсайе и заглянул ей в глаза.
Королева не шевелилась. Её лицо оставалось бесстрастным. Однако я видел: ей сейчас страшно. Так страшно, как никогда в жизни.
— Ты догадалась правильно. Мы поедем в Мольфран. Я не смогу передать Пирапалусу ту безделицу, но смогу передать другое, более ценное. Гораздо более ценное. Тебя. Я обменяю королеву Ларанты на свою спутницу. Уверен, мольфар согласится. Поэтому сейчас мы с тобой поедем на север, в обратную сторону. Из стазиса
Я медленно разогнулся и посмотрел на привязанную к дереву лошадь.
— Кобылку, что ли, пока напоить? Дорога-то дальняя. Лишний раз останавливаться не с руки. Ну, и ты это… — вновь развернулся я к женщине. — Прости, что так вышло. Надеялся договориться по мирному. Не получилось. А жаль…
Проём в живой изгороди, через который мы въехали на эту поляну, теперь визуально отсутствовал. Когда я возвращал окружающий мир в привычное не замедленное состояние, то заодно накинул на этот проход иллюзию, словно его больше нет — «зарос из-за сильных магических возмущений». Для ничего не подозревающего человека выход с поляны теперь оставался один — меж двух деревьев, ведущий на юг, к столице Зелёного королевства. По идее, даже такая могучая чародейка, как королева Ирсайя, не должна была догадаться, что отсутствие первого выхода — это всего лишь морок. Ведь как говорят психологи, при «сильном душевном волнении» ещё и не такое привидится.
Лошадь я, кстати, вывел с поляны именно через «исчезнувший» выход. Глядящая в одну точку Ирсайя это конечно же не заметила.
Снаружи, метрах в десяти от тропы в самом деле журчал небольшой ручеёк. Я привязал лошадь к растущему на берегу дереву и принялся ждать. Затем, когда до «контрольного срока» осталось меньше минуты, осторожно подошёл к окружающему поляну «шиповнику» и начал прислушиваться. Секунд через сорок за колючими зарослями послышался стук, потом шорох, затем шелест ветвей, а после всё стихло.
Я мысленно усмехнулся, выждал для верности ещё десяток секунд и зашёл на поляну через замаскированный вход. Пленница на поляне отсутствовала. Как и предполагалось, выйдя из стазиса и не обнаружив рядом «мучителя», она предпочла сбежать, а не драться.
Решение, в принципе, верное. Но поспешное.
Сделав три шага от входа, я остановился, сложил на груди руки и снова принялся ждать.
Ожидание продлилось недолго. Всего через полминуты откуда-то из-за изгороди донеслись глухие хлопки, затем истеричные вскрики и чей-то яростный рык.
А чуть погодя через южный вход на поляну влетела Ирсайя.
Грудь её судорожно вздымалась, причёска была растрёпана, глаза, как два пятака.
В устремлённом на меня взгляде плескался ужас.
— Там… там… там «тхаа»… он нас… убьёт, — выдавила она из себя и… рухнула в обморок.
Через пару мгновений в проёме между деревьями нарисовалась знакомая морда. Спустя секунду за ней появилась шея, затем передние лапы, а следом и всё остальное, включая длинный с полосками хвост. Прямо, как у Чеширского кота из известной сказки.
«Ты её напугал», — покачал я укоризненно головой.
Тигрокот довольно оскалился:
«Р-р-рсамка. Кр-р-рсивая. Дер-р-рётся. Бр-р-рату понр-р-равится. Бер-р-ри. Р-р-рдтёныши. Р-р-род. Хр-р-ршо».
Его мохнатая физиономия выглядела при этом настолько умильной, что я не выдержал и рассмеялся.
Малыш рассудил абсолютно правильно. Но со своей «колокольни». Как и положено всякому нормальному зверю. И если бы я не верил, что моя Рей не погибла, то, очень возможно, что именно так бы и поступил. Попытался бы охмурить эту даму, пусть даже и королеву, а там — как получится…