Грешный
Шрифт:
— Держи, — протянул я ей медальон.
— Я не возьму его, — покачала головой королева.
— Почему?
— Одна я не справлюсь. Мы должны это сделать вместе.
— Как с Малышом?
— Почти.
— Покажешь, что надо делать?
— Запоминай…
Мы забрались на кровать и уселись рядом с Алиной. Я аккуратно вложил ей в левую руку белое «Око демона», Ирсайя вложила синее в правую. Малыш запрыгивать на кровать не стал (для него там просто не было места), а лишь положил туда передние лапы и голову, так, чтобы девушка точно коснулась их, как только очнётся.
—
То, что мы делали, и вправду напоминало то, что минуту назад мы проделывали с Малышом. За тем исключением, что Малыш теперь тоже участвовал в процедуре лечения, а сам процесс длился существенно дольше и длинный откат по времени дополнялся серьёзной энергонакачкой.
— Не смей использовать свой Байаль, — предупредила Ирсайя при инструктаже. — Он сразу сорвёт все настройки.
Я спорить не собирался. Не смей, так не смей. Как уже успел убедиться, магией времени лечить существенно проще, чем «традиционной» драконовой или рунной. Особенно возле источника силы да с парочкой амулетов, способных не только передавать маг-энергию, но и самим её вырабатывать, аккумулировать и блокировать. Это примерно как если мои способности соединить с умениями Алины и Рей и вложить всё в один флакон, взболтав, но не смешивая. Самое то, чтобы вылечить юную попаданку, угодившую из-за моей безалаберности в ловушку злодея-мольфара…
Лечение длилось около четверти часа. У меня аж рука затекла держать тот шнурок, на котором висел амулет, и при этом почти не двигаться. А двигаться мне запретила Ирсайя, сказав, что иначе, если я стану дёргаться, придётся начинать всё сначала. Ну, я и не дёргался. Прямо как в кабинете у стоматолога: «Не закрывайте рот, или снова буду сверлить». Тяжко, конечно, но результат того стоил.
— Всё. Убираем, — выдохнула, наконец, властительница Ларанты. — Аккуратно и медленно, чтобы привязки не сбились.
Про привязки — это она совершенно правильно. Синхронизация двух временных потоков от двух амулетов требовалась идеальная. Чтобы не получилось как у меня, с барьером из полсекунды, в драке с мольфаром. Чуть было не проиграли из-за такой ерунды, так что сейчас нам, действительно, лучше заранее перебдеть, чем потом локти кусать, превозмогая свои же ошибки…
К великому счастью, ни превозмогать, ни кусать не потребовалось. Потоки сошлись идеально.
Сидящая на кровати Алина судорожно вздохнула и открыла глаза.
— Котик, — пробормотала она через пару ударов сердца, уставившись на поднявшего голову тхаа.
«У-р-р-р», — проурчал Малыш, подставляя загривок.
Ни одна женщина, я уверен, не устояла бы от искушения почесать ему за ушами. Не устояла от подобного искушения и Алина. Как мы и предполагали, природной магии тхаа хватило с лихвой. Всего только десять секунд такой «терапии», и пациентка пришла в себя полностью, восстановившись не только физически, но и ментально.
— Дим! Сколько? — требовательно посмотрела она в мою сторону, продолжая машинально почёсывать довольного Малыша.
— Почти пятьдесят шесть суток, — развёл я руками.
— Офигеть! — округлила глаза Алина.
Я усмехнулся:
— Бывает. Это, кстати, Малыш.
Девушка
— Он классный! У нас дома такой же был, только меньше… Раз в двадцать.
Тхаа презрительно фыркнул и легонько мотнул головой: мол, продолжай, давай, не останавливайся. Могу ошибиться, но похоже, что для него это тоже была «терапия», восстанавливающая потраченную маг-энергию.
Алина бросила на меня вопросительный взгляд и покосилась на сидящую справа женщину.
— Алина, великая пэри Тилланда. Ирсайя, королева Ларанты.
Дамы церемонно поклонились друг другу, а затем дружно повернули головы в мою сторону.
— Алин, королева Ирсайя знает, кто мы такие, и готова помочь.
— Вместо этого подлеца Пирапалуса? — уточнила «великая пэри». — Вы его, кстати, прикончили?
— Прикончили, девочка. Окончательно и бесповоротно, — улыбнулась Ирсайя.
Девушка вновь развернулась:
— Прошу прощения, ваше величество, но… ваши глаза…
— С ними что-то не так? — изогнула бровь бывшая пленница.
— Точно такие же были у одной моей… не слишком приятной знакомой.
— Ты это про Астию? — вмешался я в диалог.
— Про неё.
— У всех драконовых дщерей были такие же. В том числе, и у Рейны. Я об этом рассказывал.
— Так, значит… вы тоже… одна из них? — не смогла сдержать удивления девушка.
— Не совсем, — прищурилась королева. — И с этим вопросом, я думаю, тебе лучше обратиться к Димиру. Лучше него тебе никто это не объяснит.
Я мысленно чертыхнулся, но возмущаться не стал. Ирсайя была права. Объяснять юной спутнице, почему у властительницы Ларанты такие глаза — лучше всего, действительно, мне. Кто-то другой может внезапно и правду сказать, а уж другая тем паче…
О том, что случилось за те два месяца, пока Алина пребывала в магической коме, я рассказывал часа полтора. Долго, конечно, но по-другому не получалось. «Великая пэри» постоянно что-нибудь уточняла, и рассказывать приходилось подробно, особенно в тех моментах, что касались наших взаимоотношений с Ирсайей — почему она стала мне помогать и «вообще». Последняя, что любопытно, активно участвовала в разговоре, а временами даже брала на себя роль рассказчика, добавляя детали, касающиеся политики, магии, дворцовых интриг и особенностей повседневной жизни её королевства. Но, что ещё любопытнее, так же, как я, она старательно обходила скользкие темы. Ни разу, к примеру, не упомянув, что почти всю дорогу мы спали в одной палатке, а что однажды и вовсе в одной кровати — тем более.
Что касается глаз «как у Астии», то тут мы, почти не сговариваясь, объяснили случившееся влиянием камня Байаль. Когда же Алина потребовала подробностей — событие, в самом деле, неординарное, не заинтересоваться им невозможно — королева, ничтоже сумняшеся, сообщила, что среди ларантийских правительниц она такая отнюдь не единственная, что первой с такими глазами была основательница Ларанты, и, значит, в том, что эта особенность проявляется у потомков, ничего удивительного, конечно же, нет. Важны лишь условия внезапного изменения цвета. Камень Байаль, например. Или что-то ещё, неизвестное…