Грета и Король Гоблинов
Шрифт:
Когда Рэй толкнул ее брата сквозь окно, она сильно прикусила язык, борясь со слезами, борясь с желанием окликнуть его, чтобы взглянуть в последний раз и, по крайней мере, попрощаться — но портал уже начинал закрываться, невзирая на ее старания удержать его стабильным.
Рэй остановился, оглядываясь на нее.
— Иди! — закричала она. — Рэй, ты должен пройти через окно прямо сейчас!
Он покачал головой.
– Что насчет тебя? Вайата? Остальных?
— Позаботься о моем брате, как о собственном, Рэй, — ей нужно было его обещание. — Я найду другой
Он все ещё сомневался, оглядываясь на стремительно исчезающий разлом.
— Это должен быть я, — услышала она его шепот.
– Нет больше времени! Выбирайся отсюда!
Он оглянулся, открыв рот, чтобы сказать ей что-то, но слова замерли у него на языке, а глаза распахнулись. С последними ускользающим из ее рук силами заклинания Грета развернулась, грудь сдавило от страха перед тем, что она могла увидеть. Но это был не триумфатор-Аграмон, настигшей ее. Это был Айзек.
Окровавленный.
Разбитый.
Сломленный.
С черной кожей и раздавшейся грудой клеткой, полностью обратившийся гоблин, у которого из ноздрей шел дым, а плечи неистово вздымались, был огромным, словно дом. И он шел за ней.
Но Грета не чувствовала страха.
Она оглянулась на Рэя, открыв рот, чтобы поторопить его с проходом через портал. Но вместо этого он, прокричав ее имя, помчался к ней.
— Рэй, нет. Не прикасайся ко мне, — предупредила она.
Схватив ее, он весь оцепенел и ахнул. Она пыталась, но не могла удержать энергию, чтобы та не просочилась в него. Когда это произошло, она снова почувствовала, что сила изменилась. Рэй сжал зубы, посмотрел ей в глаза.
— Это я. Должен быть тем. Кто. Останется, — выдавил он.
– Нет, Рэй, не делай этого!
Он толкнул ее в портал.
Как только она прошла через него, поняла, что что-то произошло — и тут и там. Она была одна. Здесь не было пещеры, не было голубого неба. Вместо этого она обнаружила, что окружена пустотой, и развернулась, чтобы выглянуть отсюда. Там Аграмон снова поднялся. Она вскрикнула, чтобы предупредить Айзека и Рэя, но звука не было. Однако, он все равно не последовал за ними, его взгляд был прикован к проходу, прикован к ней.
Она смотрела, как Айзек пытался остановить его, но он был прямо перед ней, проходил портал... А потом он исчез.
Портал разрушался, разваливался. В то время как дети исчезли — пожалуйста, Господи, пусть они окажутся дома — она оказалась в другом месте, а Аграмон, должно быть, попал куда-то ещё.
Нет. Нет. Нет. Она снова начала кричать, пробираясь сквозь тьму к окну, но, было не похоже, чтобы ей удалось продвинуться хоть сколько-нибудь.
Она должна была выбраться отсюда. Но видел Бог, было слишком поздно.
Окно практически закрылось, и она останется здесь навсегда.
В темноте.
Заглянув в узкий проход портала в крепость Аграмона, она увидела, что Айзек швырнул Рэя, как мешок с мукой, а затем ринулся к ней с ревом. Он потянулся через разлом и схватил ее за руку.
Его глаза. Она не хотела разрывать зрительного контакта. Они удерживали ее достаточно долго, а его когти вонзились ей в предплечье.
Его лицо, искаженное яростью, виднелось, словно в тумане, будто между ними образовался тонкий туманный барьер. Если он ее не отпустит, застрянет ли она здесь в небытие, где-то между мирами навечно?
Сжав ее ещё раз, он тянул и дёргал ее к себе. Она закричала из-за того, что портал пытался засосать ее обратно, не собираясь выпускать.
— Я тебя не отпущу, — низкий рокочущий голос проник через узкую щель портала, в ее щемящую грудь и заполнил ее кровоточащее сердце. Голос, который она никогда не сможет забыть.
Портал захлопнулся.
Глава 21
Ощущения навалились на нее все и сразу, но она медлила открывать глаза. Девушка чувствовала тепло огня в своём сердце, слышала его потрескивание. Пальцы зарылись в меховое одеяло, укрывавшем ее. Кровать, но чья?
Да и было ли важно, где она окажется, открыв глаза? Могла ли она доверять своим ощущениям? Она больше не могла отличить сон от яви. Сны стали для нее целым миром, ее единственным миром, и она чувствовала, что застряла в них навечно.
Нет, не сны, кошмары. Полные тьмы и отчаянья. О лунах, сочащихся кровью, о светящихся глазах, переполненных злобой и предательством, и о детях, кричащих от боли.
Сквозь все это его голос звал ее, напоминая об их связи, о его праве на ее душу.
Она разрывалась между радостью и ужасом. Предвкушением и отчаяньем. В прошлом он был злом для нее. Так близко, все время наступал на пятки, но никогда не мог поймать ее. Не важно, как часто она пыталась, она не могла обернуться, посмотреть через плечо, перестать убегать и позволить ему поймать ее.
До этого момента.
— Айзек, — прошептала она.
— Его здесь нет.
Грета заставила себя открыть глаза и посмотрела на Сиону. Та сидела, откинувшись в том же самом кресле, что и Айзек в прошлый раз, когда Грета проснулась в этой комнате.
Солнечный свет проникал через открытое окно над ней, из-за чего ее волосы сверкали, а бледная кожа стала как фарфор.
Было нечестно, что первое, что она увидела, это ослепительная красота Сионы, в то время как Грета не сомневалась, что сама выглядит, будто побывала в аду и вернулась обратно. В действительности, если судить по ее ощущениям, она все ещё могла находиться в аду.
Попытка сесть оказалась напрасной тратой времени, и она сдалась, когда голову пронзила острая боль, отчего у нее вырвался стон.
— Ты находишь это забавным, не так ли? — проворчала Грета. — Что ж, это не бесплатное предоставление, поэтому оторви свой зад от кресла и помоги мне.
С дьявольской ухмылкой Сиона встала и, наконец, не спеша подошла к кровати. Она выглядела немного замедленной и слегка прихрамывала, но, казалось, что только это напоминало о ее собственной драке с Лазарем. Она села рядом с Гретой и взяла ее за плечи сзади, чтобы помочь встать.