Грезы любви
Шрифт:
После того как ее кузен Роджер уехал, Тэсс решила продолжить играть роль невесты. Ей надо было войти в образ любящей и страстной женщины.
С этими мыслями Тэсс решила умерить свою ненависть, отдохнуть, собраться с чувствами и начать привыкать к новой жизни.
По ночам ее мучили кошмары, связанные с казнью отца. Это еще усугублялось какими-то ужасными визгами, которые периодически раздавались в замке. Визги были жуткие, почти нечеловеческие. Тэсс замирала, охваченная ужасом. Она решила, что так визжать может какой-нибудь запертый сумасшедший родственник Ричарда — такое бывало довольно часто. Но Тэсс никогда не слышала, чтобы сумасшедший так странно визжал.
А
— Я рассказывал вам, как мы с Ричардом неслись голыми через весь Питерсберн? Как потом наткнулись на горожан, возвращающихся из ежегодного паломничества из Кентербери.
Не отрываясь от вышивки, Тэсс с осуждением подняла брови.
— Нет, не рассказывали. Но перед тем как вы расскажете мне еще одну неприличную историю, я хочу заметить, что все ваши рассказы о приключениях с лордом Ричардом достаточно непристойны.
— Правда? Ну ладно. — Сэр Джон лежал на целой горе подушек. Он почесал свою густую бороду. — Ради всего святого, не спешите с выводами. Не верьте тому, кто скажет, что лорд Ричард просто задиристый петух, прыгающий на каждую курицу в своем курятнике, что он эгоист, который развлекается, когда нужно работать, что он проматывает деньги. Есть другой лорд Ричард — благородный! Вы разве не заметили, леди?
Заметила, но не хочу об этом знать, — подумала Тэсс, отложив на время вышивку.
Обдумывая слова сэра Джона, она смотрела на огонь факела, который потрескивал на стене у кровати. Ричард действительно был благородным, добрым, способным к сочувствию, остроумным, хотя порой его манеры были грубоватыми.
— Я согласна, что Ричард обаятелен, сэр Джон. Но человек немужественный не может быть благородным. А мужество проверяется, когда приходится выбирать между чувствами и долгом. Ричард красив и обаятелен, но недальновиден. Как можно так веселиться, когда у тебя денег ни копейки?
Сэр Джон глубоко вздохнул.
— О Святая Дева, здесь я не могу спорить, особенно лежа в постели с сердечным приступом после пира. Но у Ричарда есть и множество превосходных качеств, миледи. Он — храбрый рыцарь. Когда же это было — в 1409 или 1410 году? Да, да, вспомнил! Это было в 1410-м году, когда войско принца потерпело поражение под Оуэном. Лорд Ричард возглавлял войско. Зная, в какой опасности находится его любимый принц Хэл, он удержал Уэлш. По чистой случайности стрела попала ему не в сердце, а в левую руку. Ричард мужественно выдернул ее, как будто муху смахнул, и продолжал сражение до победного конца.
— Проявления храбрости часто вызваны не слишком высокими порывами, — резко возразила Тэсс, вновь принимаясь за рукоделие. — Ведь Ричард знал, что принц не забудет его героизм. Генрих дал ему титул графа.
— Всего лишь титул, — не соглашался с ней сэр Джон. — Во Франции за героизм жалуют земли, не то, что в Англии. А когда Ричард был ребенком, у него, у сироты, епископ Киркингам украл обширные земли. Киркингаму благоволит сам архиепископ Кентерберийский. Ричард надеялся, что, когда Генрих взойдет на престол, он заставит вора епископа вернуть земли. Но король отказался. — Утомившись от разговоров, сэр Джон полежал несколько минут молча. Затем тихо добавил: — Так король отвернулся от Ричарда, затем и от меня. А титул графа — это вовсе не большая радость, когда тебя предали душой. Генрих дал ему новую землю косвенным путем, через брак с вами, Тэсс. Ваше приданое богаче, чем Мэрли-Вэйл, но это наследство, доставшееся ему от отца. И Ричард не успокоится, пока не вернет его обратно.
Тэсс подумала о Ричарде и о несправедливости, допущенной по отношению к нему. Внезапно она уловила нечто общее в их положении.
— Почему Генрих отвернулся от Ричарда, если они были друзьями?
— Если бы я знал, милая леди, я бы мог спокойно умереть. — Сэр Джон попросил ее сесть поближе. — В ночь перед коронацией принц Хэл уединился со священником. Всю ночь он исповедовался, молился, и, Бог знает, что там еще происходило. На следующий день он стал не только королем Генрихом, но и совсем другим человеком. Даже самые близкие друзья его не узнавали. — Сэр Джон облизнул пересохшие губы. — Он стал таким набожным монархом, что хоть причисляй к святым. Но на поле боя он по-прежнему был безжалостен. Когда-то Генрих советовался с Ричардом и другими близкими друзьями, а сейчас он исповедуется архиепископу Кентерберийскому и слушает только его. Поэтому Генрих не приказал Киркингаму вернуть Мэрли-Вэйл. Ведь Киркингам — епископ, хотя и вор, — продолжал сэр Джон с обидой в голосе. — Сейчас наш король всем сердцем принадлежит церкви. Что после всего этого значит титул Ричарда? Я волнуюсь за него, леди Тэсс. Как долго человек может ждать справедливости?
— Не знаю, — тихо отозвалась Тэсс.
Она вдруг поняла, что скрывается за ослепительной улыбкой Ричарда. Ей показалось, что есть что-то, что их объединяет. А надо ли мстить Ричарду, — мелькнула мысль. Раньше Тэсс считала Ричарда таким же, как король Генрих, и поступала в соответствии с этим с тех пор, как маркиз Дол-тон объявил ей волю короля. Возможно ли, что она несправедливо обвиняла Ричарда? Любой здравомыслящий человек понял бы, что это так. Но ее рассудок был омрачен болью от утраты отца.
Тэсс даже задумываться не хотела, в каком положении был Ричард. Здравый смысл отступал перед желанием мести. Но кто-то же должен заплатить за гибель отца, оправдывалась в душе Тэсс.
— Вы не заболели, леди Тэсс? — спросил сэр Джон, приподнимаясь на локте. — Вы побледнели, и в глазах какой-то нездоровый блеск.
— Нет, сэр Джон, не беспокойтесь за меня. Расскажите, как вы с Ричардом, голые, мчались через весь Питерберн.
— А… Петерсбер, — сказал он. — Мы с Ричардом купались с двумя леди в реке южнее города. Мы немного задержались в воде, а дамы вытирались на берегу. Проказницы решили подшутить над нами и спрятали нашу одежду. Нам ничего не оставалось, кроме как отправиться голыми к портному. К несчастью, мы гнали лошадей по главной дороге. Как раз в это время священник со своими прихожанами начал ежегодное паломничество в Кентербери. Увидев нас, паломники решили, что мы двое из тех четырех всадников, которые пришли объявить конец света. — Сэр Джон рассмеялся и закашлялся.
— Вот видите, сэр Джон, еще одна ваша история с лордом Ричардом заканчивается несчастьем, — произнесла Тэсс, сдерживая улыбку.
— Увы, — вздохнул он, успокоившись. — Да, вспомнил, что еще я хотел сказать. В тот день по пути в Кадмонский замок лорд Ричард подобрал покалеченного ребенка, сироту. Сейчас он — главный стрелок графа. У Ричарда отзывчивое сердце, леди Тэсс.
— Я уже поняла это, — прошептала Тэсс.
Довольный, что произвел на девушку впечатление, сэр Джон устроился поудобнее на подушках и вскоре крепко заснул. Тэсс чувствовала, что все мысли в ее голове спутались. Ричард был для нее загадкой.