Грезы об Эдеме: В поисках доброго волшебника

Холлис Джеймс

Исчезновение проекции часто вызывает болезненные ощущения, и чем шире была проекция, тем глубже ощущается боль. Человек рассчитывал на то, что Другой сделает все возможное, чтобы он вернулся домой. Такую фрустрацию испытывает кардинал, который бьется в стекло, но отскакивает обратно. Такое же изумленное оцепенение испытал щегол в рассказе Джеймса Турбера «Стекло в поле», в котором щегол рассказывает своим приятелям о том, что с ним произошло: «Я летал над лугом, и вдруг воздух вокруг меня стал превращаться в кристаллы». Часто спустя некоторое время после начала отношений партнеры хотят пройти терапию, при этом каждый из них ощущает внутреннюю травму, которую причинил ему Другой. Каждый потерял немало крови. Каждый считает терапевта не

нейтральной стороной, а судьей, который просто принимает ту или другую сторону. Обычно к этому времени у каждого из партнеров проходит влюбленность, и в отношениях преобладает борьба за власть.

На третьей стадии процесса проецирования, который может осуществляться как в условиях терапии, так и вне ее, обязательно происходит оценка нового восприятия Другого. Теперь партнер предстает в совершенно ином свете. Что происходит между нами? Кто же на самом деле он/она?

На четвертой стадии человеку приходится признать, что его восприятие не соответствовало действительности, что он воспринимал Другого не как внешнего субъекта, а как часть своего внутреннего содержания. Это признание — мужественный шаг с этической точки зрения, так как оно помогает снять с Другого бремя космических ожиданий и фантазий.

Пятая стадия — это стадия поиска у себя внутри психического содержания, составляющего основу проекции. Иными словами, следует определить значение проекции. Какая часть моей личности была спроецирована, и к чему это привело? Поскольку в силу своего определения проекции изначально являются бессознательными, мы их можем «устранить» только после мучительных страданий вследствие различий между своими ожиданиями и реальностью.

Кроме боли из-за таких различий, свидетельствующей о действии проекций, об их существовании можно узнать с помощью тех же трех способов, которые помогают нам установить наличие комплексов.

Во-первых, существуют предсказуемые ситуации, в которых весьма вероятна активизация комплексов или проекций. В подавляющем большинстве случаев таким эмоционально заряженным полем с постоянным обменом проекциями является сфера близких отношений. Это может нас огорчить и даже вызвать депрессию — в любом случае это нас унижает, — ибо человек никогда по-настоящему не знает Другого, а все, что мы не знаем, всегда наполняется содержанием наших проекций. Даже люди, которые не один десяток лет прожили вместе, едва знают друг друга с психологической точки зрения, хотя при этом они очень сильно привыкли друг к другу.

Во-вторых, наше ощущение проекции может быть чисто физиологическим. Желудочные колики, сердцебиение, потные руки и т. п. — все эти соматические состояния могут помочь распознать характерные признаки проекции.

В-третьих, количество энергии, которое содержится в проекции, никогда не соответствует ситуации. Так как близкие отношения всегда обременены надеждой на «возвращение домой», количество эмоциональной энергии, которая ощущается в таких отношениях, свидетельствует о масштабе глубинной внутренней программы, спроецированной на Другого. Это вовсе не значит, что отношения теряют свою важность и глубину; скорее это говорит о том, что мы можем переоценить значение этих отношений. Повторяю: лишившись Другого, человек иногда совершает самоубийство именно потому, что потерпела крах его фантазия о возрождении Первозданного Другого. Разумеется, это значит, что нам следует оплакать потерю, но слишком часто Другой становится для нас сверхценным только из-за нашего обесценивания себя.

Юнг напоминает нам о повсеместном присутствии проекций: «Основной психологической причиной проецирования всегда становится активизированное бессознательное, которое ищет свое выражение»²⁹. Об этом же он пишет и в другой своей работе:

Строго говоря, проекция никогда никем не создается; она просто возникает. Во мраке всего, существующего вне меня, я нахожу свою внутреннюю жизнь или

жизнь своей психики, но этого не осознаю… Такие проекции начинают повторяться при попытках человека исследовать мрачную бездну, которую он невольно заполняет живыми образами³⁰.

Выстрадав это различие, а также потерю Другого в содержании своей проекции, мы, наконец, должны решить скромную задачу — достичь осознания. То, что мы о себе не знаем, может и будет причинять боль и нам, и окружающим нас людям. В конечном счете осознание оказывается нашим нравственным долгом. Фон Франц утверждает следующее:

Мы, среднестатистические люди… всю оставшуюся жизнь вряд ли сможем избежать необходимости снова и снова признавать в проекциях то содержание, которое в них действительно присутствует, или, в крайнем случае, хотя бы считать их ошибочными суждениями. По-моему, очень важно постоянно иметь в виду, по крайней мере, саму возможность существования проекции. Это приведет к тому, что наше эго-сознание станет значительно скромнее, а мы сможем всегда осознанно проверять свои взгляды и чувства и не тратить свою психическую энергию на преследование иллюзорных целей³¹.

Последнее замечание фон Франц нам следует многократно повторять, чтобы мы «не тратили свою психическую энергию на преследование иллюзорных целей». Мифическое усилие, направленное на воссоздание Райского Сада, заложено в глубине человеческой природы, но чем больше мы стремимся к этой цели, тем меньше шансов ее достичь. Наверное, что-то похожее ощущали выбившиеся из сил покорители Коронадо, когда они поднимались на очередную вершину в Нью-Мексико и видели на горизонте очередной золотой город, который сразу же исчезал, как только они до него добирались.

Нам следует представить себе поток глубинной энергии от бессознательного одного человека к бессознательному другого, который обозначен нижней двунаправленной стрелкой на приведенной выше диаграмме. Пока два человека не смогут конкретизировать свои ощущения и понять их природу, им не удастся осознать, что между U₁ и U₂ существует определенный вид мистической сопричастности. Может возникнуть проективная идентификация, при которой одна личность внедряется в другую, и тогда существующие между ними стрелки просто исчезают. Может быть, благодаря именно этому психологическому механизму Гитлер стал воплощением социальных интересов немецкого общества? А потому его индивидуальное бессознательное, впитав в себя коллективное бессознательное возбужденной толпы, вышло далеко за рамки проекции, присущей комплексу героя и спасителя? По крайней мере, такие предположения не менее правдоподобны, чем попытки объяснить его способность мобилизовывать, вбирать в себя и направлять энергию миллионов людей посредством использования некоторых экономических и политических факторов.

Вряд ли стоит сомневаться в существовании такой проективной идентификации. Оба человека прекрасно себя чувствуют, если один ощущает, что возвращается домой с помощью Другого; оба они чувствуют себя отвратительно, если один ощущает, что находится в полной власти Другого. Сколько погромов, пыток, пожаров, массовых истерик искалечило ход нашей истории и привело к гибели множество людей из-за бессознательного слияния U₁ и U₂?

Теперь нам осталось рассмотреть самые важные связи на диаграмме отношений, обозначенные вертикальными стрелками, — связь сознания и бессознательного у каждого из партнеров. Качество и характер всех отношений определяются именно этой связью, но именно на нее меньше всего обращают внимания. Повторяю: мы не можем знать, в чем мы остаемся бессознательными, но нам никогда не следует забывать об активности бессознательного и его способности проецироваться вовне.