Гридень. Начало
Шрифт:
Киевский князь Всеволод Ольгович даже не пытался показать, что ему интересен тот спор, который затеяли два других действующих лица в княжеских палатах. Он лишь отбывал должное, но копил в себе злость на то, что не за столом сейчас трапезничает, а слушает перебранку двух мужчин, ведущих себя, словно дети.
— Ты нарушил клятву, Богояр. Али есть что сказать в свою защиту? — зло спрашивал Иван Ростиславович, князь без княжества
— Иван Ростиславович, а ты почему меня старшим сотником не назначил? Отчего замлей не отблагодарил, когда я привел тебя в
— И все же ты предал, — разочаровано констатировал Иван Ростиславович.
— Бог отвернулся от тебя, а мне не по пути с тем, кого ОН не привечает, — нашел еще одно оправдание своему скверному поступку Богояр.
— Что ты говоришь, предатель? Ты ЕМУ клятву дал, а он подвиг тебя нарушить слово? Гореть тебе в Аду за ложь и предательство, — распылялся Иван Ростиславович.
— Все! — вдруг грозно сказал Всеволод.
Богояр и Иван Ростиславович синхронно повернули головы и посмотрели на Киевского князя, того, кто сам занимал стольный русский град по оспоримому праву. Всеволод Ольгович встал, подошел к Богояру.
— Ты, боярин, на Рюриковича лаешься! Не добро сие, когда природных князей не чтят, — сказал Всеволод и пошел в сторону уже Ивана Ростиславовича.
— А ты князь… Я знал еще твоего отца, князя Перемышля. Он знатно сдерживал мадьяр и торков, не пусчал их на Волынь и Киев, — слова Всеволода звучали обнадеживающе.
Впервые, после прибытия в Киев, Иван Ростиславович понадеялся на то, его вопрос будет решен благоприятно. Тонущему свойственно хвататься за соломинку.
— Но ты оказался недостоин своего отца, — обрушил все надежды гонимого князя Киевский Всеволод. — Что ты мне в дар привез? Добрый меч с самоцветами? Десяток шкур рухляди? Этого мало.
— Я не хотел оскорбить тебя, великий князь, предложением серебра, — Иван явно растерялся.
Всеволод Ольгович рассмеялся. Иван Ростиславович уже хотел ударить кулаком по столу, но увидел, как синхронно дернулись охранники князя. Такая реакция рынд охладила пыл князя без княжества.
— Оскорбить серебром? Владимирко оскорбил меня пятью сотнями гривен. Ха! Ха! — Всеволод начал смеяться, но закашлялся и продолжил говорить только после продолжительной паузы. — Что, Иван, ты проиграл? Пошто пошел в Галич не спросив меня?
— Великий князь, он еще сына моего силком удерживает, — словно малый ребенок пожаловался Богояр.
— Не сметь говорить со мной, когда я того не желаю! — вызверился киевский князь.
Несмотря на свой грозный вид, Всеволод Ольговичбыл в некоторой растерянности, от того сильно нервничал. Ему бы сейчас поесть, да вина выпить, а он тут, с этими разбираться должен. Да, можно даже казнить Ивана Ростиславовича, нашлось бы за что. Вот только, есть те, кто только ждет повода для очередной смуты.
В Смоленске изрядно набрал силу Ростислав Мстиславович, один из внуков Владимира Мономаха. И пусть везде говорят о том, что Ростислав не воинственный, даже слишком полагается на мнение народного вече, но смоляне смотрят в сторону
Есть еще князь Юрий Владимирович — этот вообще сын Владимира Мономаха, бывшего некогда грозного киевского хозяина. Еще недавно казалось, что Залесье — дикий край, где слишком много разных чухонцев проживает. Но именно туда чаще всего бегут люди из южных русских княжеств. Суздальско-Ростовское Опольедает хорошие урожаи, есть чем кормить воинов. Даже ленивый, как говорят многие, князь Юрий и тот может использовать любой повод и прийти под стены Киева.
А еще такую жестокость могут не простить сами киевляне. Они уже не хотят Ольговичей, а Всеволод склонен сделать все, только чтобы киевский стол достался его брату. Киевляне вспомнят отца Ивана князя Ростислава Володариевича, который считался сильным воином, если только случится казнь. А еще сотня воинов в Киеве, которые вряд ли утрутся, если их князя убьют. Будет бойня на улицах Киева.
Об этом размышлял Всеволод Ольгович, посматривая то на сотника от князя Галича, то на князя, бывшего владетеля Звенигорода.
— Отдай сына! — пошипел Богояр, вопреки ранее озвученному требованию Всеволода Ольговича молчать.
Впрочем, киевский князь, явно использовал все свои внутренние ресурсы грозности, которые только оставались, потому не отреагировал на слова сотника, а развернулся и пошел к своему большому стулу, оббитого мягким медвежьим мехом. Все, устал великий князь.
— Он сам у меня остался, сказал, что вызвать тебя на Круг хочет, — отвечал Иван Ростиславович.
— Не верю, как можно супротив отца? — опешил Богояр.
Самое слабое, может и единственное место, у сотника, куда можно было больно бить — его сын. Богояр, оставшись один, без жены, иных детей, считал, что просто обязан дать своему наследнику все и даже больше. Рослый сильный, Владислав имел все шансы стать великим воином, гордостью для отца.
— Ты выйдешь в круг со своим же сыном. Теперича я хочу этого, — зло говорил Иван Ростиславович. — И кто тебе сказал, что Владислав у меня?
— Тот, кто сказал про бой с кипчаками у границ Галичского княжества, — ошарашил князя Ивана бывший сотник его же дружины.
Боромир нагнал один из небольших отрядов бегущих половцев, разбил его и вложил убитому кипчатскомудесятнику стяг, более остальных используемый в Галиче. Эта операция казалось очень удачной, подставляла галичского князя, месть осуществлялась.
— Кто меня предал? — спросил Иван Ростиславович.
— Отдай сына! — чуть ли не выкрикнул Богояр.
Сотник опомнился, посмотрел на киевского князя, ожидая жесткой реакции. Но Всеволод устал, он уже был с кубком ромейского вина, которое предпочитал всем иным напиткам. А еще неожиданно, но великого киевского князя даже начала забавлять перепалка князя с каким-то там сотником, пусть даже этот Богояр и привез большие дары из Галича. Но не от сотника же подарки, а от князя Володимирко.