Григорий + Комитет
Шрифт:
– Пожалуйста, не мешайте нам, семпай! – серьёзно заявила Мока, заставляя оборотня дёрнуться от ставшего неприятным слова, попутно взявшись за крестик, словно в состоянии самостоятельно снять печать. – Не останавливайте нас!
– Вот семпай всегда так! Небось заботится лишь о себе и не думает о других! А теперь ещё и мешает нам идти спасать друга, которого взяли и утащили куда-то! Ты просто жалок! Не нужна нам такая помощь!
Если бы девушки знали, что Гин уже был связан с Цукуне контрактом, они бы отреагировали иначе, да и сами условия договора Аоно прописывали
– Без проблем! – Пёс спокойно развёл руки. – Делай что хочешь, малявка!
– Вот пойду и сделаю, псина озабоченная!
Гиней уже спрыгнул к ним, убирая руку в карман…
– Вот зачем так сильно поддаваться эмоциям? – выдохнул он, помотав головой. – Что значит «друг»?
– Тебе что, даже это понятие нужно разжёвывать? – ахнула ведьма.
– Друг – это тот, к кому можно прийти в полночь, – серьёзно ответила вампирша, обращая на себя внимание. – Друг – это тот, кто может выслушать тебя в трудную минуту. Друг – это тот, кто понимает тебя даже тогда, когда никто не понимает. Он будет с тобой тогда, когда ему невыгодно. Он будет принимать тебя таким, какой ты есть независимо от предрассудков и различий. Друг – тот, кто остаётся верным, даже если от тебя отвернутся все!
«..!», – довольно хмыкнул крестик.
Юкари сначала не поняла откуда звук, но решила, что ей просто послышалось. Сендо на пару с Мориокой удивились тону Акашии и даже поняли ход её мыслей. Ведь Цукуне действительно уделял им внимание и вникал в проблемы даже тогда, когда мог заработать в разы больше денег.
Гиней вовсе удивлялся, что Аоно ходит по суккубочкам и нанимает их, дабы Пёс мог немного поразвлечься, стараясь не повторяться с выбором и, возможно, обговаривая с ними некоторые особенности, связанные с оборотнями…
– Ты действительно собираешься спасать Цукуне, даже если он окажется человеком?
Девушки лишь переглянулись и уверенно кивнули.
– Конечно будем! Человек или монстр – для нас нет разницы, если это Цукуне.
– В таком случае, хочу вас порадовать! – оборотень извлёк письмо. – Аоно это предвидел и даже как-то умудрился к этому подготовиться, паршивец… и даже нас не поставил в известность – хренов герой!
– Что это?
– Его план действий, – ответил оборотень, передавая бумажку девушкам. – Корявый подчерк и, скорее всего, писалось в спешке, но я в целом понял задумку Аоно и не мы одни участвуем в его планах. Скоро придёт подмога…
Акашия и Сендо пробежались по тексту и поняли, что Цукуне действительно знал, что за ним скоро придут и специально обставил всё так, чтобы большинство студентов академии встали на его сторону, да ещё и начал самостоятельно собирать компромат, дабы укрепить ярость толпы, что совсем скоро соберётся у дверей дисциплинарного.
– Даже так, мы должны прийти и помочь! – ответила Юкари сразу после того, как ознакомилась с содержимым записки. – Времени в любом случае мало и лучше уж пусть эта «подмога» попытается помочь
– А как ты собираешься выиграть время? – слегка удивлённый Гин приподнял бровь.
– Как-то раз мы с Цукуне общались, и он шутил что-то в духе «Время навести суету» и, кажется, теперь я поняла смысл его слов! – просияла Акашия.
***
Я несся на всех парах, буквально влетая в каждую стену на повороте, пока за мной гнался озлобленный лидер комитета, что жаждал истребить единственного человека в демоноколледже. Кёя не брезговал кидаться в меня огнём и лишь благодаря реакции мангуста до сих пор удаётся оставаться невредимым… не считая отбитых рук и плеч.
Коридоры сильно плутали и то тут, то там виднелись удивлённые лица заключённых, среди которых даже попадались физиономии постоянных клиентов, что в полном шоке глядели на наши догонялки с лисом. К счастью, в этих казематах мне ни разу не посчастливилось натолкнуться ни на одного из надзирателей – видимо комитет сильно экономит на них, либо полагается на силы тех немногих, кого согнали ко входу, дабы впечатлить меня и Куруму, то бишь на троих тюремщиков и привратника.
– Беги, Аоно! – кто-то пытался подбодрить меня.
– Быстрые ноги пизды не боятся! – пока другой весело добавил вслед.
– Ран, Цукуне, ран!
Неожиданно за спиной раздался некий аналог фыркающего лисьего мата, сильно пощекотавший моё любопытство отчего я ненадолго обернулся и заметил, как ребята изо всех сил стараются задержать Одзаки, хватая того за руки и одежду, а также ставя ему подножки – как раз под одну из них сейчас и угодил лисёныш, смачно приземлившись на пол под общий гогот заключённых.
Этим точно подарю по бутылке!
Интересно, кто-нибудь додумается запульнуть в Кёю чем-нибудь противным…
…идея!!!
– Кто попадёт дерьмом в лиса – с меня ящик Башкирской!
– О-о-о-о! – радостно заорали из клеток. – Мочи гада!
И далее началась натуральная бомбардировка – в ход шло всё, что не прикручено: кружки, обломки штукатурки, мелкий мусор, обувь, а кто-то действительно откуда-то достал кучку дерьма и прицельно метнул её в Одзаки. Паника на лице Кёи бесценна! Глава комитета так постарался не изгваздаться, что сам не заметил, как поскользнулся, свалился на грязный пол и ещё немного проехался, пачкая свою дорогущую форму – зато не в дерьме, ха!
Лису повезло остаться «чистеньким», но вот злобы в нём поприбавилось…
С одной из камер вообще вылетело жёлтое облачко, в которую угодил Кёя. Блонди ненадолго замедлился и поморщился, пока его голос на какое-то время изменился на сексуальный-девичий:
– Я убью тебя, Аоно, а потом сожгу до углей всех твоих подельников!
Не знаю, кто этот адепт Укура, но он очень хорош! Из других камер вовсе весело заверещали и даже зазывающе свистнули.
– Цукуне Аоно, убегать бесполезно, я тебя всё равно догоню! – от этого я чуть сам не споткнулся.