Григорий Шелихов
Шрифт:
пропитанным сибирской язвой кожевенным чанам посадов Иркутска, на
старательские золотые прииски и серебряные рудники Нерчинска и Акатуя.
Не легка была доля мелких служащих, также и приказчиков, губивших
здоровье, а часто и жизнь при выполнении разных поручений торговых
домов, в бесконечных тысячеверстных разъездах по сибирскому разбойному
бездорожью.
Шелихов пробрался в Сибирь из далекого Рыльска, с Украины. Сменив
здесь сермягу и лапти, в
и юфтовые сапоги новонайденной оседлости, Шелихов не утратил понимания
страданий и недовольства народной массы, среди которой он сам еще так
недавно был никому неведомым и нищим искателем счастья. Корень зла
русской жизни своего времени он видел только в засилии
дворян-тунеядцев и во всем подражающих им чиновников.
На пороге девятнадцатого века в далеком Иркутске при новых
исторических условиях жизни русского народа в деяниях Шелихова, как и
в его образе, ожила и заблестела свежими красками тогдашней
современности сказочная былина седой русской старины о Садке, богатом
госте:
Во славном во Нове-граде
Как был Садко купец богатый гость,
А прежде у Садка имущества не было:
Одни были гусельки яворчаты.
Случай, поднявший Гришату Шелихова, бойкого и предприимчивого
приказчика купцов-миллионщиков, начался, как уже сказано, со встречи
со старым Трапезниковым в Охотске, у берегов студеного Ламутского
моря.* Трапезников в поисках свободной земли для преследуемых
правительством людей старой веры растратил большое состояние и выбыл
из среды именитого сибирского купечества. Но за ним осталось прозвище
"морского царя". Прозвище это дали Трапезникову по его же рассказам об
островах и землях, которые он находил в своих странствованиях на всех
широтах океана выше сорокового градуса. (* Под таким названием на
картах петровского времени и позже среди сибиряков-старожилов было
известно Охотское море.)
"Морской царь" высказал однажды Гришате Шелихову дружелюбный
совет:
...Ступай во Новгород
И ударь велик заклад,
Заложи свою буйну голову.
. . . . . . . .
И спорь, что в Ильмень-озере
Есть рыба - золоты перья.
. . . . . . . .
Дам три рыбины - золоты перья.
Тогда ты, Садко, счастлив будешь.
С той поры Григорий Шелихов без остатка отдался одной мысли:
найти обещанную "морским царем", старым Трапезниковым, сказочную "рыбу
– золоты перья", скрывавшуюся на востоке, в водах Великого океана, -
сиречь "богатую землю" Америку.
Шелихов не упускал случая раздразнить спесь и алчбу сибирских
купцов-богатеев
перья". "Рыбина" эта не что иное, как открытие Америки и проникновение
на ее материк с того далекого северо-западного конца, который неведом
был и великому Колумбу. Оконечность эта только стала подозреваться
мореплавателями позднейшего времени. Ценой великих усилий и тонкого
подхода раззадорил все же Гришата Шелихов именитых купцов принять в
заклад его буйну голову - он возглавил дерзкое по отваге плавание на
трех утлых суденышках к суровым Алеутским островам и к не захваченным
еще людьми Западной Европы берегам Америки.
– Ударим-ка о велик заклад:
Я заложу свою буйну голову,
А вы залагайте лавки товара красного.
–
Три купца повыкинулись,
Заложили по три лавки товару красного.
. . . . . . . .
И поехали ловить в Ильмень-озеро
. . . . . . . .
Добыли рыбку - золоты перья.
Стал Садко поторговывать,
Стал получать барыши великие.
"Морской царь" - старый Трапезников - и впрямь не обманул Гришату
Шелихова. Карта и приметы Трапезникова помогли ему найти в Восточном
океане неисчерпаемую кладовую драгоценных мехов - чудесную
Славороссию. Наградил он отважного морехода и еще большим, чем
богатство, - умной красавицей женой.
Много женщин встретил на своем жизненном пути Григорий Шелихов,
много девичьих кос распустила его рука, много приветливых очей
затуманилось в день последнего расставания, но жизнь его текла по
былинному складу, а из песни слова не вывернешь.
– Как станешь выбирать девицу-красавицу,
Так перво триста девиц пропусти,
И друго триста девиц пропусти,
И третье триста девиц пропусти:
Позади идет девица-красавица,
Красавица девица Чернавушка;
Бери тую Чернаву за себя замуж -
Будешь, Садке, во Нове-граде...
Шелихов знал и любил больше других бывальщин знаменитую
"старинку" о Садке, госте Новгородском. Восхищался ею, находя
родственные черты между собой и героем бывальщины. В одну из поездок
перед плаванием в Америку привез с Урала из Невьянского завода и
подарил Наталье Алексеевне сборник таких "старинок", собранных, как
говорили, старым казаком Киршей Даниловым и отпечатанных в Москве на
деньги знатного богача Демидова.
"Надо бы у Наташеньки поспрошать, куда книжицу девала, я-то
забыл, а любопытно поглядеть, как Садко с купцами разделался и куда