Григорий Явлинский

Колобова Виктория Валентиновна

И это будет продолжаться до тех пор, пока не будет выполнено одно из наиглавнейших условий создания демократического общества, условия, о котором так часто говорит Г. Явлинский: КОНТРОЛЬ. В нашей стране становление демократических институтов, в том числе и института контроля было брошено на самотек. Не была разработана система подотчетности правительственных институтов. Избранный демократическим путем глава области, города, района подотчетен перед избирателями только на бумаге. И если он получает деньги из федерального бюджета, то только он решает потратить ли их на новый телефон в свой автомобиль или отдать отощавшим педагогам. Нет контроля общественности. И нет инициативы снизу, требующей этого контроля.

Порой кажется,

что никому ни до чего нет дела. Шахтерские дети голодают? Пусть голодают. Учителя не получают зарплату? Пусть не получают. Не умеешь торговать, не умеешь воровать? И не надо. Ты имеешь право выбора. Не хочешь воровать, не воруй, но тогда не жалуйся, что кушать нечего. Эти же настроения прослеживаются и в творчестве «мудрых» иностранных советников, насоветовавших нашему правительству провести «прихватизацию» и тому подобное.

Читая статьи советников российского правительства, я с удивлением поняла, что их совсем не интересовала жизнь россиян, они преследовали свои корыстные цели.

Программа «структурного приспособления», уже опубликованная Международным валютным фондом (МВФ) в десятках стран третьего мира, везде давала один результат: нищета большинства населения, разрушение отечественного производства, рост и укрепление компрадорской буржуазии. С 1982 по 1990 годы только в виде процентов западные банки получили от стран третьего мира более 700 млрд долларов. Получила кредиты, которые потом придется возвращать с процентами, и Россия. Одновременно существовали и другие альтернативные программы, которые предполагали обойтись без этих кредитов. Возмущение передовой общественности против альтернативных программ Хасбулатова подогревалось тем, что творческая активность Руслана Имрановича ставит под угрозу возможность получения кредитов. Они были очень нужны? Прошло шесть лет. Кредитов страна получила предостаточно, а улучшений что-то не видать. Зато можно констатировать факт, так удачно подмеченный советниками из МВФ: «Сегодня в России любой директор (предприятия) может использовать программу (приватизации), чтобы обогатиться и остаться у руководства» [101] .

101

Нельсон Л. Д., Кузес И. Ю. Группы интересов и политический срез российских экономических реформ // Политические исследования. 1995. № 6. С. 85.

Однажды, находясь в Давосе, Григорий Алексеевич разговорился с одним из иностранных советников российского правительства. Поразившись его безразличием к судьбам россиян, которые на горьком опыте познали ценность «мудрых» советов его самого и его коллег из МВФ, Г. Явлинский рассказал ему о старой русской традиции. В дореволюционной России существовал обычай, по которому инженер, руководивший строительством моста, обязательно стоял под мостом, когда по нему шел первый поезд. Но советника из МВФ это не смутило. Он просто отрабатывал свою зарплату.

Не смущало иностранцев и отчаянное сопротивление депутатов. Депутат Р. Абдулатипов говорил, что у экономической реформы есть не один, а несколько путей, и тот, который избрало правительство, вовсе не обязательно единственный. На VI съезде депутатов Э. Остапенко сказал, что вся реформа проходит под контролем МВФ и «призвал включить в состав правительства международных специалистов». [102] Депутат С. Полозков говорил, что «все рекомендации МВФ не годятся для России, потому что она не Перу и не Парагвай» [103] .

102

Известия. 1992. 9 апреля.

103

Там

же.

Руководство МВФ убеждало в том, что условия, выдвигаемые МВФ, идут на пользу национальным интересам России. Руководитель делегации Эрнесто Эрнандес-Ката пояснил всем неразумным и рассерженным, что «предоставляя миллиардные кредиты, МВФ вправе следить за тем, чтобы они использовались с максимальной пользой для стабилизации экономики и повышения уровня жизни населения России. Он категорически отверг мнение о том, что МВФ диктует России, какую ей проводить политику» [104] .

104

Российская газета. 1992. 1 октября.

Однако было бы очень наивно искать врага в советниках МВФ или среди своих правителей. Ностальгия по врагу — достояние полуобразованного ума. Прежде чем объявлять охоту на ведьм, не мешало бы повнимательнее прислушаться к собственному сердцу. Почему судорога кризиса, поразившая экономику страны, перешла в хроническое состояние? Велик соблазн списать кризис на происки иностранных советников или каких-то внутренних врагов, но будет ли это соответствовать истине?

Помню, как в одной Ростовской телепрограмме в начале 1998 года прозвучало заявление директора средней школы из Азова, коллектив которой объявил голодовку. Директор требовала погашения задолженности по зарплате и наказания виновных. В самой постановке этого требования уже прослеживается то, что человек согласен с существующим политическим режимом, с проведением реформ, с установившимся «порядком». Дескать, все правильно, но где-то есть чиновник, из-за которого страдают педагоги школы. Надо найти его, наказать и все встанет на свои места.

В этом вопросе мне ближе точка зрения Григория Алексеевича, изложенная в его книгах и в «Диагнозе» тоже:

— Таким образом, анализ хода экономической реформы (по итогам апреля 1992 г.) позволяет заключить, что, несмотря на оптимистичные заявления российского правительства, ни одна из сформулированных им целей не достигнута.

Однако есть еще один, не менее важный вопрос, на который необходимо дать ответ: а насколько правильно изначально определен сам тип экономической реформы, ее курс, которому следует правительство? [105]

105

Явлинский Г. и др. Реформы в России, весна-92 // Московские новости. 1992. 24 мая. С. 12.

Все мы стремились к демократии, к свободе, но пришли совсем к другому — к хаосу. Причем хаос в экономике — это всего лишь отражение хаоса, царящего в умах большинства людей, следствие непродуманности, недопонятости, смещения противоположного и отсутствие личной инициативы. Если мы хотели в 1991 году защитить демократию и радовались подавлению путча ГКЧП, если нам дорога свобода слова, совести, вероисповедания, то почему многие выступают сейчас против частной собственности, в том числе на землю? Ведь без экономической свободы невозможна политическая свобода.

Да полноте! Готовы ли мы к свободе? Может ли каждый из нас взять на себя ответственность за свою судьбу, за судьбу своих детей? Может быть, нам уютнее и легче сносить деспотию нового Сталина, чем строить демократическое общество? То общество, которое мы имеем сейчас, на демократическое не похоже. Мы спокойно отнеслись к разгону Съезда народных депутатов в 1993 году, правда, были робкие возражения некоторых — Явлинского, Казанника… А. Казанник говорил о том, что указ № 1400 неконституционен.