Гринвич-парк
Шрифт:
Внутри полно народу. Я прошу официанта провести нас к столику, но тот качает головой. Свободных мест нет. Согласны ли мы подождать? Кэти говорит, что она не против. А у меня болят ноги и в животе урчит. Я обвожу взглядом зал, пытаясь определить, может, кто-то из посетителей уже уходит.
И вижу ее. Мой первый инстинктивный порыв – отвести глаза, притвориться, будто я ее не заметила. Поздно. Наши с ней взгляды встречаются, Рейчел улыбается нам. Она сидит у окна, перед ней – раскрытая газета. Она начинает махать
– Кого я вижу! – Рейчел сворачивает газету и прямо с ней кидается к нам, натыкаясь на спинки стульев. На ней расшитая золотистыми блестками юбка, объемная футболка на несколько размеров больше, чем нужно, и зеленые кроссовки. – С ума сойти!
Она лезет ко мне обниматься. Я чувствую, как обмякаю в ее объятиях. Кэти выжидательно смотрит на меня.
– Это Рейчел, – представляю я свою новую знакомую, когда та отстраняется от меня. – Рейчел, это моя подруга Кэти. – Они улыбаются друг другу. Помедлив, я добавляю: – Мы с Рейчел познакомились на курсах для будущих мам.
– И с тех пор то и дело сталкиваемся животами! – Рейчел громко хохочет над своей шуткой. Все в кафе оборачиваются к нам: что за шум? – Какими судьбами?
– Собирались пообедать, – отвечает Кэти. – Но свободных мест, кажется, нет.
– Садитесь ко мне!
Я смотрю на столик Рейчел. Она заняла самое лучшее место в кафе, прямо у окна, именно там, где, как я надеялась, удастся сесть нам. Но мне становится не по себе от того, что нам придется обедать в ее компании.
Рейчел смотрит на меня, и ее лицо тускнеет, словно она прочитала мои мысли.
– О, простите… я, наверное, мешаю. – Она выдавливает из себя неестественный смешок, опускает глаза в пол, сворачивает в руках газету и резким жестом показывает на свой столик. – Прошу, располагайтесь. Я все равно собиралась уходить. Расплачусь у стойки.
Рейчел сворачивает и сворачивает газету, пока та не становится настолько толстой, что больше уже не сворачивается. От ее дерганых движений у меня на затылке волосы становятся дыбом. Кэти подступает к ней и легонько трогает ее за плечо.
– Рейчел, ну что за глупости? – с теплотой в голосе произносит она. – Нам будет приятно пообедать вместе с тобой. Если ты уверена, что хочешь составить нам компанию. – Она смотрит на меня. – Правда ведь, Хелен?
Рейчел тоже устремляет взгляд на меня.
– Я точно не буду вам мешать? Вы мне сразу так и скажите.
Мы просим обедающих за соседними столиками чуть сдвинуться, чтобы нам втроем можно было уместиться за своим. Для нас находят еще один стул, который несут к нам над головами других посетителей. Мы с Рейчел устраиваемся друг напротив друга на удобных стульях. Кэти занимает шаткий стул, усаживаясь почти вплотную спиной к одному из наших соседей.
– Рейчел, ты на каком месяце? – любопытствует Кэти.
– В нашей группе всем женщинам предстоит рожать в одном и том же месяце, – отвечаю я за нее сердитым оправдывающимся тоном. Ничего не могу с собой поделать.
– Ах, ну да.
– Просто некоторых во время беременности разносит гораздо больше, чем других, – объясняет Рейчел Кэти приглушенным голосом, глядя на меня. – Слушай, так ты, должно быть, журналистка? Я как раз сейчас читала твою статью! Вот так совпадение!
Рейчел снова вытаскивает свою газету и размахивает ею перед Кэти.
– Хелен много рассказывала о тебе, о судебном процессе, что ты освещаешь. Я буквально только что купила эту газету, чтобы ознакомиться с твоим материалом.
Она раскрывает газету на развороте. Над статьей стоит фамилия Кэти. Есть и фотографии, на которых запечатлены двое обвиняемых. Они входят в здание суда в сопровождении своих миленьких подружек, с которыми оба держатся за руки, а также родителей и адвокатов. Фотография потерпевшей отсутствует – должно быть, не разрешили поместить в газету. Обкусанным ногтем Рейчел стучит по статье.
– Твоя статья – это что-то невероятное. Кэти, расскажи об этом деле. Подробно. Я хочу знать все. Нет, правда.
Кэти нерешительно начинает свой рассказ о судебном процессе, излагает факты. Я ерзаю на стуле, стараясь не думать о том, как все это сильно напоминает мне один случай из прошлого. Рейчел внимает ей с живым интересом – глаза вытаращены, рот немного приоткрыт. Наблюдая за ней, я пытаюсь вспомнить, сообщала ли я ей о том, что сегодня встречаюсь с Кэти. Да нет, не могла я проболтаться. Или все же проговорилась?
К нам подходит официант. Рейчел заказывает сэндвич из батона с семенами укропа, копченым лососем и сливочным сыром, большую чашку горячего шоколада и шоколадное пирожное. За время обеда она дважды выходит на улицу покурить, причем встает прямо под окном, у которого мы сидим и, дымя сигаретой, все время улыбается и машет нам, словно хочет, чтобы мы оставались у нее на виду. Мы смущенно улыбаемся ей в ответ.
Когда она возвращается после второго перекура, мы с Кэти снова заказываем кофе и чай с ромашкой. А Рейчел внезапно заявляет, что ей пора.
– У меня куча дел, прямо огромная куча, – объясняет она, словно мы ее задерживаем. Щека ее измазана шоколадом.
Рейчел достает кошелек и бросает на стол купюру в пятьдесят фунтов. Кэти удивленно смотрит на нее.
– Это слишком много.
– А, ерунда. – Рейчел широко улыбается, великодушным жестом отметая возражения Кэти. – Я чудесно провела с вами время.
У меня возникает странное чувство, будто она дала нам «на чай».
Перед уходом Рейчел загребает меня в медвежьи объятия и обнимает дольше, чем можно было ожидать, словно прощается со мной на длительное время. Это было бы здорово, невольно думаю я.