Гробовое молчание
Шрифт:
— Господин Ингерсолл впервые останавливался в «Поганкином мысу»?
— Не помню, чтобы я видел его раньше.
— Как долго вы там работаете?
— С самого открытия. Лагерь принадлежит мне. Послушайте, я должен выйти и помочь гостям.
— Один последний вопрос. Господин Ингерсолл брал напрокат рыболовные снасти, когда был у вас?
— Да, брал. Уилл помог ему выбрать удочку и спиннинг. Правда, не думаю, что у него был большой улов.
Джейн поглядела на свой звонящий мобильный.
— Благодарю вас, господин…
— Паттен. Если будут еще вопросы, звоните.
Джейн положила трубку
— Риццоли.
— За годы работы я навидалась всяких удивительных вещей, — сказала криминалист Эрин Волчко, — но это просто невероятно.
— О чем речь?
— О металлическом фрагменте, который пришел к нам из судмедэкспертизы. Он застрял в шейном отделе позвоночника неизвестной.
— Да. Фрагмент клинка.
— Этот металл не похож ни на один из всех тех, что попадались мне ранее.
27
Когда Джейн вошла в криминалистическую лабораторию, ее уже ждали Фрост и Тань. А также еще один джентльмен, которого она раньше не видела, — афроамериканец с вкрадчивым голосом. Эрин представила его как доктора Калвина Наполеона Черри из Гарвардского музея Артура Саклера.
— Когда я поняла, что за металл это может быть, я попросила доктора Черри взглянуть на фрагмент, — пояснила Эрин. — Если у кого-то и может быть ответ, то наверняка у него.
Доктор Черри смущенно рассмеялся.
— По вашим словам, я получаюсь очень уж важной персоной.
— Но ведь ваше имя фигурирует среди авторов доброй половины научных статей по этому вопросу. Вряд ли найдется специалист, способный проконсультировать лучше, чем вы.
— А чем вы занимаетесь в музее Саклера, доктор Черри? — поинтересовалась Джейн.
Он скромно пожал плечами.
— Я куратор их оружейной коллекции. Моя докторская диссертация посвящена металлургическому анализу клинков. А если конкретнее, китайских и японских клинков. Они тесно связаны, даже несмотря на то, что различия в методах их изготовления появились много веков назад.
— Значит, вы считаете, что этот клинок был изготовлен в Азии?
— Я почти уверен.
— Вы можете сказать это по одному лишь фрагменту?
— Вот, — произнесла Эрин, усаживаясь за свой компьютер. — Давайте посмотрим изображения, которые я послала доктору Черри в начале этой недели. Это микроснимки фрагмента. — Она ударила по клавиатуре, и на мониторе появились серые волны и завитки.
— То, на что вы сейчас смотрите, — пояснил доктор Черри, — называется сталью с ламеллярной структурой, или дамасской сталью. Волнообразный рисунок получается, когда отдельные слои металла раз за разом сгибают и сваривают посредством дальнейшей ковки, перемежая мягкую и закаленную сталь. Чем больше проковывается слоев, тем выше мастерство и прочнее меч. В Китае лучшую сталь называли байлянь цзинган,или «стократно выкованной сталью». На ней получаются рисунки, которые вы можете видеть здесь; мы называем их жилами клинка.
— Если это китайское оружие, — спросил Фрост, — почему оно сделано из дамасской стали?
— Чтобы объяснить это, мне придется рассказать немного об истории китайского оружия. Но лишь в том случае, если вы хотите послушать. — Доктор умолк и поглядел на детективов, пытаясь оценить их интерес.
— Продолжайте, — велела Джейн.
Глаза у доктора Черри загорелись, будто для него не было темы приятней.
— Вернемся к истокам искусства изготовления мечей. Несколько тысячелетий назад китайцы начали делать лезвия из камня. Затем они перешли на бронзу, мягкий и тяжелый металл, из которого не всегда можно было изготавливать оружие. Следующим шагом вперед было железо, но нам вряд ли удастся обнаружить много образцов таких мечей, потому что железо подвергается коррозии и от него почти ничего не остается. Как ни странно, гораздо проще встретить меч из бронзы, чем железный, даже несмотря на то, что первый на несколько веков старше второго.
— Однако сейчас речь идет о стали, — напомнил Тань, — а не о железе.
— А знаете ли вы, в чем разница между сталью и железом?
Тань задумался.
— Если я правильно помню, это связано с добавлением углерода.
— Прекрасно! — доктор Черри расплылся в улыбке. — Это известно не всем, даже мои первокурсники из Гарварда не всегда способны ответить на такой вопрос. Итак, мы добрались до середины периода династии Хань — а это времена примерно двухтысячелетней давности, — когда изготовители мечей научились ковать и сгибать сталь, расковывать ее в полосы и листы. Вероятно, эта техника была изобретена в Индии, а затем распространилась в Китае и на Среднем Востоке. Отсюда и название — дамасская сталь.
— Однако она вовсе не из Дамаска, — заметил Фрост.
— Нет, первоначально она появилась в Индии. Однако хорошие идеи имеют свойство распространяться, и, когда эта техника достигла Китая, изготовление мечей поистине превратилось в искусство. Шли столетия, техническое качество оружия менялось — в зависимости от характера боевых действий. Во времена правления династии Сун в Китай вторглись монголы и познакомили местных жителей с саблями. Китайцы переделали их в свои собственные изогнутые клинки. Они известны под названием дао,ими орудовала конница. Речь идет о бритвенно-острых лезвиях, так что вы можете вообразить, какая резня происходила на поле боя. Массовое расчленение и обезглавливание.
Джейн слишком наглядно представила себе эту картину. Она вспомнила проулок. Свист клинка, брызги горячей крови на ее лице. Мягкий голос доктора Черри сильно приуменьшал ужас, который он описывал.
— И кто же тогда шел в солдаты? — возмутился Фрост. — Я бы не решился.
— Возможно, у вас не было бы выбора, — возразил доктор Черри. — Почти на всем протяжении древней истории вооруженные конфликты были в Китае частью повседневной жизни. Один военачальник выступал против другого. В страну вторгались монголы и пираты.
— Пираты? В Китае?
Доктор Черри кивнул.
— Во времена правления династии Мин на побережье Китая бесчинствовали японские пираты. Тогда против них выступил герой по имени генерал Ци и одержал победу.
— Я слышал о нем, — подтвердил Тань. — Бабушка говорила, что генерал Ци отрубил головы пяти тысячам пиратов. О его приключениях детям часто рассказывают на ночь.
— Бог мой, — пробормотала Джейн. — Подумать только! А я все со своей «Белоснежкой и семью гномами».