Гром Раскатного. Том 3
Шрифт:
— Раскатный, — миловидная старушка с квадратной челюстью указала на меня деревянной указкой. — А какое предназначение органов демоноидов? А? Приведите мне примеры, что и для чего может быть использовано.
Хех. Старушка, это не твой уровень!
— Да разное, — я встал и сдержал зевок. — Всё зависит от типа демоноида. Вас какой именно интересует? Копытный? Летающий? Какие размеры твари? Защита?
— Обобщи, — с ухмылкой заявил учитель. — Где применяются органы?
— Ну если общими словами, — лениво начал я. — То пищевые добавки, магическая
— Оружие? — удивилась старушка. — Ну-ка, удивите меня!
— Ну, из рогов, например, делают резаки. Из клыков василисковидных демоноидов получаются кинжалы, напитанные ядом. Причём, если сорвать клыки сразу, то яд будет держаться в зубах около трёх лет.
— Это очень непрактично, — покачала головой учитель. — Но тем не менее, зачтём как ответ.
«Ага, непрактично, — я сел на место, слушая со стороны одобрительные слова в мою честь. — Видела бы ты мои ножи. Знала бы ты, что можно делать из когтей ядовитых тварей. Эх, местный мир такой слабоватый…»
Эльдар Зарикович Пуришкевич
Эльдар, отойдя от очередного наркотрипа, где он скакал верхом на метле и пытался сигануть с лестницы, решил узнать, как дела у Воробьева. Только вот Воробьев не брал трубку очень долго.
— Гасишься, сволочь? — Эльдар Зарикович вышел из палаты, дошел до лестницы и сел на перила. — Я ж замучаю тебя!
Через две минуты трубку все же взяли. Но вот Пуришкевичу очень не понравился тон, с которым с ним разговаривал Эдуард.
— Эдичка, — злобно протянул Пуришкевич. — Ты что-то борзый стал. Неужели пилюлю храбрости нашел?
— Да не, Эльдар Зарикович, — спокойно ответил Эдуард. — Просто случилось тут…
— Плевать, — рявкнул Эльдар. — Что с Раскатным?
— Ничего, — голос Эдика стал грустным. — Мой сын мертв… понимаешь? Нет у меня больше моего Славика…
— Как это, мертв?
— Умер, — сухо ответил Воробьев. — Всё, нет его. Точка.
— Это точно Раскатный! — психанул Пуришкевич. — Вот он, сучонок, уже и курсантиков убивает. Надо его прикончить, слышишь? Отомстить! Кровную месть устроить!
Пока Эльдар Зарикович перечислял методы отмщения, на лестнице появились дяди в белых халатах, с веревками и смирительной рубашкой. Но Пуришкевич не обращал на них внимания. Качался на перилах и кричал в трубку.
— Да закрой ты свой рот, Эльдар, — рявкнул на него в ответ Воробьев. — Это не Раскатный убил моего сына, а сраный мобильник! В училище уже провели расследование, что «местные», что гвардейцы. Он убежал от демоноида, да мобила взорвалась, так что, — Воробьев еще раз сказал Пуришкевичу заткнуться, когда на него полился словесный поток, и закончил. — Мне не за что мстить Раскатному. А мой долг перед тобой исчерпан. Полностью. Если тебя что-то в этом не устраивает, то можешь поговорить с моей гвардией. Если у тебя вообще силы остались.
На этой доброй ноте Воробьев заблокировал Пуришкевича.
Но Эльдар Зарикович не унимался. Рыча и крича сам себе под нос, он писал сообщение начальнику службы безопасности рода, комментируя сообщения вслух. Поэтому дяди в белых халатах напряглись после его слов:
— Плевать! Пошлите какого-то убийцу, пускай грохнет этого щенка!
В следующий миг на его шею накинули веревку. Грубым толчком один из санитаров сбил Пуришкевича с лестницы и начал завязывать руки за спиной.
— Да как вы смеете, слуги? — кричал Эльдар, но его никто не слушал. — Я вас всех покараю!
— Тише-тише, — сказал один из санитаров, вкалывая в задницу успокоительное. — Сейчас все подействует… не кипишуйте.
Я отличился на теории по охоте, и после ужина ушел в расположение. Уже в казарме, под шум недовольных курсантов, которые выполняли домашку, я начал проверять системы защиты обоих домов: как усадьбы, так и старенького домишки. В целом, всё было без эксцессов.
На старый дом гостей не было, Тарас не появлялся, а Иваныч уже вовсю жарил свою будущую супругу. Ну, помогал ей по кухне, разумеется. А вот в имениях побывали воришки.
Я просмотрел записи с камер наблюдения и прокомментировал себе, что это были точно не бандиты. Уж слишком мелочно они действовали. Полезли в окно, получили током по мозгам и поспешили убраться. Да и турели на них не отреагировали, а значит, у парней не было оружия.
Голем все это время придирчиво тарахтел и просился на волю, а работяги уже закончили черновые работы. Вроде как, день-два и всё будет готово.
Я внимательно посмотрел все маршруты строителей, обиделся, что никто не попытался вынести из дома не своё, и благополучно задремал. Ну, как благополучно? Как только я начал во сне теребить за ухо демоноида-опоссума, к моей койке подошёл курсант. Кашлянул, чтобы привлечь моё внимание, и позвал меня по имени.
— Георгий… спишь?
— Чего? — я открыл глаза, чуть прищурился от яркого света, а затем увидел Петухова. — Тебе чего?
— Да извиниться хотел, — промямлил курсант. — Давай без обид, хорошо?
— Ну нет.
— Да ты пойми, — Петухов сел на койку рядом, чем побеспокоил рыжего юношу с бородкой. — Меня Воробьев попросил тебе накостылять, сказав, что ты к его сестре приставал. Понимаешь? Откуда я мог знать, что он трус и просто боялся тебя… вон, как убегал от кабана…
— Лучше выбирай друзей, — сухо произнёс я. — Прощён.
Сон после короткого разговора с ветровиком как в яму канул. Я ворочался с полчаса и всё же встал. Зевнул, потягивая руки в разные стороны, и осмотрел казарму. Часть курсантов отсутствовала, видимо, была на дополнительных занятиях. Другая часть делала домашку, а Герасим что-то рисовал в небольшой тетради.
Когда я подошёл к нему, Митюшкин сделал вид, словно ничего не делал. Захлопнул тетрадку и по-идиотски улыбнулся.
— Слушай, а как ты продвинулся в конструкторском направлении магнетизма? — начал я, усаживаясь на край его кровати. — Есть прогресс? Что-то уже делал?