Громобой
Шрифт:
«Это как управлять небесным кораблем. — Прутик вспомнил, как когда-то объяснял ему отец. — Ты должен стараться не раскачиваться из стороны в сторону».
— Отец! — охнул Прутик. Как он мог забыть? Невероятно, чтобы «Громобой» выдержал такой взрыв. — И все же, может быть… — прошептал Прутик, уповая на чудо. — В конце концов, я не видел ни кораблекрушения, ни падающих обломков…
Он плавно снижался, и его сносило все ближе к снопу грозофракса. Будучи не в состоянии спикировать, Прутик надеялся, что милостивая судьба опустит его где-нибудь поблизости
Боясь даже обернуться назад, Прутик мог только продолжать полет, крепко держась за крылья и по возможности не раскачиваясь. Мозаика леса, пропитанного золотыми сумерками, приближалась с каждой секундой. Рано или поздно ему придется приземлиться. Он прикоснулся к талисманам и амулетам, висевшим у него на шее.
— В Сумеречный Лес, — прошептал Прутик, даже не смея предположить, что он может там обнаружить.
Чем ниже он опускался, тем более тяжелым и теплым, почти удушливым становился воздух. Все его тело покрылось капельками пота. Скорость падения увеличивалась. Крылья зловеще задрожали. Внезапно, к своему ужасу, Прутик заметил, что уже вовсе не планирует… а просто падает!
— Нет! — закричал он. Этого не может быть. Только не теперь, не после того, что он уже пережил. — Не-е-ет!
Его отчаянный вопль подхватило эхо, пока он проваливался в золотой полумрак. Поломав верхушки деревьев, ударяясь о ветки и… бам!
Он приземлился тяжело и неловко, ударившись головой о корни какого-то дерева. Мягкий сумеречный свет погас в глазах, и Прутик оказался в полной темноте.
Он так и не узнал, как долго пролежал без сознания. Впрочем, в Сумеречном Лесу время не имеет никакого значения.
— Держи прямо, — услышал он. — Уже рядом.
Прутик открыл глаза. Он лежал на земле около высокого, угловатого и кривого от старости дерева. Он огляделся, и ему показалось, что все плывет перед ним. Прутик протер глаза — ничего не изменилось. Очевидно, сам воздух, густой и вязкий, искажал зрение.
Шатаясь как пьяный, он встал и выдохнул от изумления. Перед ним, в нескольких футах от поверхности земли, запутавшись в кожаной сбруе, висел незадачливый рыцарь, свалившийся с боевого скакуна-зубоскала.
Прутик перевел взгляд от ржавеющей фигуры вверх на запутанные веревки, а затем на огромный скелет погибшего небесного корабля, пронзенного острой верхушкой дерева. С одного бока корпуса, как грозный железный кулак, выглядывала старинная лебедка. Рыцарь покачивался в сонном воздухе.
— Кто… кто вы? — робко спросил Прутик.
Глубоко из-под забрала снова донесся голос:
— Держи прямо, Винчикс. Уже недалеко. Держи прямо, ну же.
Белые кости зубоскала проступали сквозь тонкую, как бумага, высохшую кожу, его пустые глазницы виднелись из металлического намордника, на котором с трудом можно было разобрать
— Вы меня слышите? — спросил он рыцаря тонким, дрожащим голосом.
— Держи прямо, Винчикс, — вновь последовали те же слова.
Прутик протянул руку и дотронулся до забрала. Ржавые хлопья слетели вниз. Осторожно, почти не дыша, Прутик поднял забрало. Пергаментная кожа, плотно обтягивавшая улыбающийся череп, безжизненно выпученные глаза и, самое ужасное, тонкие бескровные губы рыцаря, которые шевелились!
— Уже рядом, держи прямо.
Завопив от ужаса, Прутик отскочил, развернулся и помчался прочь в тяжелые позолоченные глубины Сумеречного Леса.
Он бежал и бежал по лесу один-одинешенек, в смутной надежде отыскать сноп грозофракса и уповая на то, что остальные члены экипажа поступят так же. Он бежал, а яркое золотое свечение через секунду сменялось черно-белыми мерцающими переливами. Глубокие тени и слепящие блики. Уголь и мел. Свет и тьма, игра оттенков и полутонов, искажающая все, что попадало в ее пределы.
Древние деревья с узловатыми стволами и кривыми ветвями, казалось, извиваются в жидком воздухе, принимая формы гоблинов, великанов-людоедов и жутких монстров.
«Это же всего лишь деревья, — говорил себе Прутик. — Просто деревья — только и всего». Слова звучали как музыка и почему-то успокаивали, когда он их повторял. «Всего лишь деревяшки, деревяшки-костяшки. Вот и все…»
— Прутик! — крикнул он и потряс головой. Он должен собраться с мыслями и не терять контроля над собой!
Прутик шел теперь по мягкому ковру опавших листьев, глядя под ноги. Земля была покрыта слоем мельчайших сверкающих кристаллов, похожих на мелкую соль — или на россыпь звездной пыли. Он улыбнулся.
— Только посмотри, как они сверкают, — прошептал он. — Как искрятся и мерцают. Посмотри, как они светятся… Прутик! — завопил он опять. — Прекрати!
Он ударил себя по щекам — один раз, второй, третий, четвертый, пятый. Он бил себя до тех пор, пока щеки не стали красными и не запылали от боли.
«Думай о деле, которое выполняешь, — твердо сказал он себе. — Не позволяй мыслям блуждать!»
Но сказать было легче, чем сделать, ибо Сумеречный Лес был колдовским местом. Он нашептывал слова, которые, отраженные эхом, завораживали и манили. Углубляясь все дальше в лесную чащу, Прутик с ужасом обнаружил, как легко запутать его мысли… разбросать их и… развеять в мире иллюзий…
— Ты Прутик, сын Облачного Волка, капитана небесных пиратов, — резко сказал он себе. — Ты в Сумеречном Лесу, тебя принесла сюда Великая Буря. Ты ищешь грозофракс и экипаж «Громобоя». И выход отсюда!
До тех пор пока он будет помнить это, с ним все будет в порядке. Но помнить становилось труднее с каждым шагом. Казалось, что лес обступил его со всех сторон, покушаясь на разум и чувства. Он наполнил глаза зыбкими видениями, уши — гулким шепотом, а нос и рот — ароматами и запахом тлена.