Гротенберг. Песнь старого города
Шрифт:
— Надеюсь, тут не было сигнального заклинания. — Сбрасывая напряжение, Сегель дернул рукой, и убрал клинок в ножны. Энергия тяжестью отразилась в затылке. Проследив пару недоуменных взглядов, он вздохнул. — Алхимики за пределами Гротенберга рассказывали, что на двери и арки можно «навесить» какое-то заклинание, которое даст понять, что кто-то пересек их.
Асари положил руки на клинки, выдыхая.
— Не помню, чтобы у нас были подобные заклинания, но Мэйнард — самоучка, кто знает, что она умеет?
Сегель лишь пожал плечами. Стоило раньше уделять больше времени и внимания магии хотя бы немного больше. Однако за пределами Гротенберга,
Все это было очень простым правилом. В гильдии говорили: «если встретишь мага в бою, стреляй. Не давай ему времени» — и по той же причине выдавали всегда арбалет, или лук. Хотя последний не то чтобы был особо эффективен, пока натянешь тетиву — в тебя уже будет лететь примитивная сфера.
За свою работу наемником, Сегель встречал и не так много магов. Однако успел повидать, что может натворить обезумевший стихийник, или опытный наемный чародей. И в том и в другом случае, ему несказанно повезло выжить. Выжить... словно его всегда укрывало черное покрывало, отводящее смерти глаза. Раны были. Раны тяжелые, однако, всегда удавалось как-то выкарабкаться. Метка везения, в каком-то смысле одновременно и была проклятием. Неудивительно, ведь если товарищи раз за разом погибают, начинают тебя опасаться, и даже избегать.
Может, подумал Сегель, и в этот раз ему «повезет» так?
В тюремных помещениях за столько лет словно бы ничего не изменилось. Скрипели подвешенные под высоким потолком клетки с давно истлевшими телами, скрипели двери камер, в которые уже, как видно, давно никого не сажали, скрипело, в общем-то, все, до чего дотягивался сквозняк. И все равно даже это было приглушенным. Потусторонний мир здесь соприкасался с реальным настолько тесно, что пламя факела быстро приобрело ифритовый оттенок, а мужчина всем телом чувствовал колебания сдерживаемого артефактом Нерла, проклятия. Холод пробирал, казалось, до самых костей.
— Ой, как плохо-то... — проговорил Асари. Пожалуй, они с Сегелем равнозначно чувствовали колебания вокруг них. Оба были магами. Впрочем, Асари ещё и был обучен нужным навыкам. — Как же за гранью Гранвиля пространство не рассыпалось?
Сегель не знал.
Чем дальше они продвигались, тем больше становилось помещение. Магическим ли образом искажалось пространство — он не знал. Более того, краем глаза он подмечал то, что стены слегка дрожат, словно попали в пламя костра.
— «Полуночники» схвачены, милорд! — Громкий возглас капитана стражи со спины заставил Сегеля обернуться. Асари и Сиола словно исчезли, оставляя его наедине с этим... этим, чем, собственно говоря?
Сегель уже не был в тюрьме. Как-то незаметно для себя он оказался в ином месте. Это огромное помещение тут же отозвалось в его памяти болью. Необъятные колонны, с лепниной, изображающей древних воителей, времен Древнейших. Мраморный пол под ногами, столь чистый, что в нем отражался высокий потолок. Тяжелые темно-синие гардины сейчас скрывали стрельчатые окна
—… И доставлены в тюрьму, — продолжает капитан стражи.
Сегель понял, что время словно замедлило свой ход, позволяя ему всматриваться в очертания комнаты, скудно освещенной в это время, давно перевалившее за полночь, редкими жирандолями. Огромный тронный зал отражал звуки голоса капитана. Он стоял, по выправке, у необъятных двустворчатых дверей. За его спиной были стражники.
Сегель обернулся снова. Сейчас он видел то, что не мог помнить.
А ещё ему показалось, что скрипнула дверь, а по ногам прошел сквозняк. Обернулся. Дверь в коридор была едва-едва приоткрыта. Там, за ней царила тьма.
В центре тронного зала, стояло пять человек. Лиц большинства он не видел, однако леди с белой вуалью, подле высокого господина, Сегель узнал мгновенно. Заказчики на убийство. Пришедшие призраками прошлого. Об остальных мог лишь догадаться — члены Совета, сливки аристократии, обычно не влияющие ни на что в городе, потому как наместник мог лишь спросить их совета, и... проигнорировать в большинстве своем все их слова. Так, по крайней мере, было, пока Гранвиль не заболел.
— Как хорошо. — Одобрительно произнесла девушка. Голос у неё был чистый, певучий, но немного низкий. Даже не видя её лица, не видя того, кто дал этот заказ, теперь было легко догадаться. Мэйнард улыбнулась, оглядывая пространство, и задержала взгляд на нем. На миг, но этого хватило, чтобы Сегель испугался, что она могла его видеть. А могла ли? Нет, это не его эмоции, не его история. Взгляд её проходил через него, и буравил дверь.
Мужчина закрутил головой, пытаясь понять, что же не так. Хотя догадка уже скользнула в сознание. Тут, притаившись за гардиной, сидел мальчик. Он затаил дыхание, и практически не двигался. Коротенькие черные волосы, небольшим хвостиком собранные на затылке, наспех, проникновенные глаза с восточным разрезом. Он знал эти глаза! Сегель отступил на шаг назад. Мальчишка словно вообще прилип к стене, забираясь с ногами на подоконник. К его везению, тяжелые гардины не позволяли заметить движение любопытствующего за пологом ткани. Он прижался спиной к холодному стеклу.
— Проверьте тела в комнате, — приказал мужчина подле Мэйнард. — Нам нужно знать, не осталось ли кого в живых. Мстящие сироты хуже любой саранчи. Слышала, моя дорогая, о покушении на голову его Величества в Триоле при недавнем визите?
— Кто ж не слышал... — меланхолично ответила девушка, следя за тем, как стражники пробегают в коридор. Крыло, где находилась некогда вся семья наместника. Она перебирала пальцами по тонкому, изящному жезлу. Серебряную ручку с витиеватыми узорами венчала хрустальная сфера, окутанная заметным в полумраке свечением магии. — Казнь назначим через три дня. — Задумчиво произнесла она. — Время дадим на расследования, дознание. К слову, наш дорогой друг, Катача, уже прибыл?