Гроза над Дремучим Миром
Шрифт:
— Ты что с ума сошла?!
Бет сочувственно посмотрела на свою подругу и пожала плечами:
— Как ты собираешься жить здесь дальше, не зная, рядом с чем ты живешь?
— Я знаю, что это трогать нельзя. Его можно разозлить.
— Если осторожно, то и не можно.
Иверлин колебалась и вжимала голову в плечи, как она всегда делала, когда сомневалась в чем-то или боялась.
— Я знаю, зачем ты ходишь туда. Все знают.
— Ну, так и зачем? — насторожилась Бет.
— Ты пытаешься найти выход на волю. Только все это напрасно. Его просто не существует.
Иверлин задела больную тему. Бет, действительно, была
— Выход всегда существует! Если сюда как-то попадают, то и выйти отсюда можно, — сказала она, слегка раздражаясь.
— Только не в нашем случае. Лабиринт никого не отпустит. Ему скучно без нас.
Пытаясь отговорить Беатриче от этой прогулки, Иверлин и не заметила, как ушла вместе с ней уже довольно далеко внутрь пещер. Она опомнилась лишь тогда, когда возвращаться одной было уже поздно. Вокруг все было мало знакомым. Впрочем, какое из тысяч или миллионов тоннелей дьявольского лабиринта было им достаточно знакомо.
Девушки остановились и огляделись. Иверлин готова была снова расплакаться.
— Куда ты меня завела?! — испуганно воскликнула она.
— Тсс… Тихо ты! — прошипела Бет. — Здесь нельзя так орать.
— Идем обратно! Мы заблудимся! — уже шепотом взмолилась ее подруга.
— Обратно? Ты что, шутишь? Откуда я знаю, куда идти обратно, если я шла за тобой?
— Это я шла за тобой!
— Ты что?
— Все! Нам конец! Мы никогда не выберемся отсюда!
— Глупости! Дервиш заметит, что нас нет, и пошлет кого-нибудь за нами, — пыталась успокоить ее Беатриче, хотя сама в данный момент уже нуждалась в валерьянке. — Главное не терять самообладание.
Они стояли посреди круглой пещеры, по бокам которой в разные стороны отходили узкие и широкие, высокие и низкие норы. В потолке ее тоже зияли несколько темных дыр. В полу могли быть замаскированные провалы, Бет это помнила.
— Давай попробуем пойти обратно, — предложила Иверлин.
— Подожди, — последовал ответ. — Лучше пока оставаться на месте.
Они сели на плоский камень и стали ожидать чего-то, сами не зная чего. Необъяснимо было то, как обе они зашли неизвестно куда, хотя очень хорошо знали здешнее правило выживания: осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Беатриче не могла отделаться от навязчивой мысли о том, что лабиринт нарочно заманил их сюда, но вслух ее не произносила, не желая усугублять и без того паническое состояние своей спутницы.
После нескольких минут безмолвного сиденья, Бет предложила попробовать пойти назад. Она показала рукой в направлении одного из ответвлений.
— Разве мы оттуда пришли? Мне казалось, что назад — это в ту сторону, — растерянно произнесла Иверлин.
— Черт! Этого еще только не хватало. Мы даже не запомнили…
Беатриче внезапно осеклась. Она ощутила, что вокруг начинает что-то происходить. Возникло предчувствие чего-то непонятного. Наступила глухая, упругая тишина.
— Тише, — произнесла Бет шепотом. — Сейчас что-то будет.
Девушки держали в руках круглые фонари. Они не слишком-то хорошо освещали окружающее пространство, а через несколько мгновений и вовсе перестали быть полезными. Два ничтожных человеческих существа в гигантском организме лабиринта стали свидетелями грандиозного действа. Сначала все вокруг вдруг осветилось ярким, идущим неоткуда светом, в котором окончательно сгинули тусклые блики фонарей.
Это длилось несколько минут, пока все окружающее не приняло свою окончательную, новую форму и, остановившись, застыло. Снова ожили пещерные звуки, послышался звон капели. Но лабиринт теперь предстал в ином виде. Одна стена исчезла совсем, другая подпирала косой потолок, теряющийся в абсолютном мраке. С левой стороны теперь возник гигантский грот, по дну которого тек небольшой подземный ручей. Вверх и вниз шла широкая и безупречно ровная дорога. Посреди нее лежал плоский камень, на котором, все еще сжимаясь от страха, продолжали сидеть Бет и Иверлин.
— Теперь-то мы точно здесь застряли на веки, — обречено произнесла Иверлин и тихо всхлипнула.
— Знаешь что? — спросила Бет и замолчала, раздумывая над возникшим вдруг предположением.
— Ну, что? — нетерпеливо проговорила ее подруга, минуты полторы прождав продолжения фразы.
— Я думаю, если бы он хотел нас убить, то мы бы уже сейчас были заживо замурованы в стену. А он словно нам показать что-то хотел.
— А может он просто хочет потешиться для начала?
— Кто его знает. Но сдается мне, что дорога вот эта гладкая возникла неспроста. Он с нами играет. И для того, что выбраться отсюда, нужно принять его правила игры.
— Ты хочешь пойти по этой дороге?
— Да. Смотри, она спускается к ручью. Мы пойдем по берегу. Насколько мне известно, вода всегда отыщет себе путь. Как знать, может быть, мы выберемся на волю.
— Я не верю, что он сам покажет нам дорогу. Этого не может быть.
— Это потому что ты уже давно в плену, а я привыкла к свободе и хочу за нее бороться.
— А может потому что, тебя многие ждут там, на воле, а меня никто?
— Если мы выберемся, и у тебя начнется новая жизнь. Это я тебе обещаю.
Взявшись за руки, девушки стали осторожно спускаться вниз, к воде. Пологая тропа была удивительно ровной, будто созданной искусственно. Впрочем, быть может, так оно и было, ведь все происходившее несколько минут назад трудно было бы назвать геологической аномалией. Скорее это походило на колдовство или магию, а может, было чем-то таким, чему человеческое сознание пока неспособно было дать определение. Во всяком случае, удивляться уже не приходилось, а лишь принимать все таким, как есть и по возможности держаться от этого в стороне. Но теперь это было невозможно. Бет увязла в неизведанном и продолжала погружаться в него, именно там ища возможности все выяснить до конца.