Гроза над Дремучим Миром
Шрифт:
— Попроси ты меня о подобном в другой обстановке, я бы разозлился. Но теперь, пожалуй, не стану. Но оружия не дам. Во-первых, мне двумя действовать привычней, во-вторых, толку от тебя все равно не будет. Иди за мной.
Сатурнион стал неистово врубаться в чащобу. Он так быстро работал обеими руками, словно огромными ножницами кромсая ветки, что клочья кустарника молниеносно разлетались во все стороны. Ю-Ю просто диву давался, не решаясь даже представить, что стало бы с недругом Флакка, окажись он сейчас у него на пути. На всякий случай он шел на несколько шагов позади, увертываясь от стремительно летящих на него щепок и сучков. Наверное,
— Кажется, ты получил разрядку? — иронично заметил подоспевший черт.
— Я представлял, что рублю на куски бенши.
— Теперь они, конечно, к нам и близко не подойдут, увидев, как ты беспощадно расправился с кустами, — снова усмехнулся Ю-Ю.
— Не смейся сейчас, когда у меня горячая рука, — недобро заметил Флакк.
Второй день их бесполезных блужданий близился к вечеру. Земная усталость давала о себе знать. Беглецы присели на отдых. Все время пребывая в напряжении и рискуя пропасть в бездонной трясине, они забыли о том, что бенши могут следовать по их следам и наблюдать за ними. Они так и не объявились и больше не давали о себе знать. Это снова побудило подозрения.
— А вдруг это болото не настоящее? — поделился Флакк своим предположением.
— Настоящее. Я вымок до последней нитки и уже два дня ничего не ел. Грязь эта, по-твоему, тоже плод воображения?
— И все же я не исключаю, что мы блуждаем в дебрях собственных мозгов.
— Все в Дремучем мире и Медных горах знают об этих болотах. Здесь немало народу разного сгинуло. Никто не ведает, что стало с теми несчастными, кто однажды забрели сюда. Может быть, они и сейчас бродят здесь, как и мы с тобой.
— Рано или поздно болота все равно должны будут закончится! Но не могут же они быть бесконечными, как вселенная?
— Почему, не могут? Ты же сам сказал, что их нет на карте. Возможно, их ничто не ограничивает.
— Бред какой-то!
— Ты сам сказал, помнишь: "Лучше буду все жизнь скитаться по болотам, чем буду плясать под их дудку". Так?
— Так.
— Ну, вот они тебе это и устроили. Будь доволен.
— Так значит, они и тебе заодно то же самое устроили, как ты говоришь?
— Я сделал свой выбор. И Гавр тоже.
Ю-Ю поднялся с мокрой кочки и стал отжимать края своего длинного грязного одеяния. А Флакк продолжал рассуждать:
— Вот что. Я давно уже понял, почему они нас до сих пор не вернули. Нет, не из-за того, что не нашли, это для них вовсе не трудно. И не из-за того, что хотят понаблюдать, как мы с тобой тут куролесим третий день. Просто они тоже сделали свой выбор. Они выбрали Гавра. И поскольку он остался добровольно, то нас они свободно отпустили. Он ведь сразу заинтересовался их «тарелками», письменами, телепатией. Захотел узнать то, что, может быть, и знать-то ему не следует. В таком случае, он сам виноват. И если мне удастся выбраться отсюда когда-нибудь, я расскажу Саргону все, как было. Как вместо того, чтоб выполнять его приказ Гавр связался с бенши и забил себе голову разной ерундой. Или я не прав?
Черт не отозвался. Флакк посмотрел вокруг и нигде не заметил его силуэта.
— Эй! Ты где?! — крикнул сатурнион в темноту.
В ответ он не услышал ни звука, разве что привычное для болота бульканье и шипение воды. Флакк поднялся и снова
На темной поверхности расходились круги. Что-то на миг потревожило мутную гладь, и она в одно мгновение поглотила нарушителя ее спокойствия. Стало несомненным, что Ю-Ю только что сгинул в грязной жиже.
Ошеломленный Флакк едва стоял из-за проваливающейся вниз мохового покрывала. Когда он понял, что Ундион не всплывет, а его собственные ноги все больше погружаются в воду, он начал отходить назад. Потрясенный сатурнион стал пятиться и в замешательстве окидывать взглядом уже успокоившиеся воды, все еще надеясь на чудо.
Не то чтобы ему было жаль Ундиона, и не то чтобы он боялся одиночества в этих болотах. Впрочем, как не убеждал он себя в обратном, в душе чувствовал и то и другое.
Выбравшись, наконец, на относительно устойчивую луговину, Флакк снова встал, как вкопанный. Он никак не мог заставить себя ни поверить в случившееся, ни задуматься о том, как поступить теперь и куда идти дальше. Лишь одна единственная мысль все еще блуждала в его мозгу: Ундион был прав; они просто наблюдают, как мы погибаем. Сначала один, а за ним другой. Сатурнион неотрывно смотрел на зловещую черноту, в которой сгинул его спутник, и с каждой секундой становился все увереннее в том, что и его ждет та же участь.
Прошло всего несколько минут после печального исчезновения Ю-Ю. И вот темная гладь снова слегка всколыхнулась, и в центре ее вдруг возникло кипение и бурление, которое стало распространяться к берегу. Сатурнион даже не успел ни о чем подумать или предположить, что бы это могло быть, как из воды медленно показалась знакомая спина с гребешками. Она, правда, была меньше, чем та, по которой Гавр и Флакк когда-то переходили трясину вместе с бенши, но зато на одном из ее гребней висело безжизненное тело черта.
Флакк тут же бросился на скользкую спину чудища и, промчавшись несколько шагов и едва не свалившись в воду, добрался до Ундиона. Тот был грязен до невозможности, весь облеплен черно-зеленой слизью, тиной и гигантскими, с человеческий палец, пиявками. Признаков жизни он не подавал. Сатурнион подхватил его и, перекинув через широкое плечо, побежал обратно. Спина скрылась под водой, едва лишь он со своей нелегкой ношей достиг берега.
Черт был смертен, но живуч. Как только Флакк повернул его на бок и, несколько раз ударив по хребту, энергично встряхнул, Ю-Ю ожил, закашлялся и изверг из себя жуткое количество мерзкой зеленой жидкости. Зрелище он представлял собой в этот момент ужасное. Еще несколько минут ему понадобилось, чтоб как-то придти в себя и отдышаться. Только после этого он оглядел себя, заметил на себе жирные черные тельца и живо принялся их сдергивать с лица и рук. Покончив с этим малоприятным занятием, он даже нашел в себе силы пошутить:
— Похоже, я прошел интенсивный курс герудотерапии, — произнес он слабым голосом.
Флакк юмора не понял и не оценил. Кроме вопросительной озабоченности на его суровом лице не читалось больше ничего. К тому же вряд ли он знал, что такое герудотерапия.
— Как тебя угораздило попасть в эту трясину? — строго вопросил он сразу.
— Если б знал, не попал бы, — ответил Ю-Ю.-Спасибо, что спас меня.
— Я тебя не спасал. Я вообще не видел, как ты провалился. Ты поднялся со дна на хребте.