Грозный год - 1919-й. Огни в бухте
Шрифт:
– Честно говоря, Сергей Миронович, я потому и не показывал ее вам, что наперед знал: вы ее не подпишете. Но я все же очень рад, что вы просмотрели ведомость. А то покоя не имею, раз десять звонят на дню и напоминают!
– И Баранов самым решительным образом стал сворачивать ведомость в трубку.
– Ведомость вы мне оставьте. Что же касается Атарбекова и Чугунова, то мое распоряжение остается в силе. Проследите сами за его выполнением.
– Киров поправил «подушку» и лег на диван. Дымя папиросой, он отвернулся к стене.
Рассвет был хмурым, ненастным. Небо затянули тучи, шел мелкий, косой дождь вперемешку со снегом.
Сигнал к мятежу был дан на Канаве, и Канава скоро стала рубежом борьбы с мятежниками.
Канава была боевым местом первомайских революционных демонстраций и митингов в царские годы. В память о славном прошлом она потом и была названа именем 1 Мая.
Канава имела большую историю. В бытность свою в Астрахани во время похода в Персию Петр Первый обратил внимание на то, что большая часть города расположена далеко от Волги и многочисленная армада рыбачьих судов не имеет удобной зимней стоянки. Он велел прорыть канал, который бы соединил среднее течение Кутума с Волгой. Астраханцы двадцать пять лет рыли петровский канал. Но он получился мелковатым, а вода в нем оказалась малопригодной для питья: в этом районе было много солончаковых озер. За углубление канала через много лет взялся богатый рыбопромышленник грек Варваций. Но канал вскоре опять был заброшен, и жители Астрахани с тех пор стали называть его Канавой…
Отряды мятежников уже с ночи тайно квартировали в ближайших с Канавой домах, чтобы по первому сигналу занять боевые позиции. Небольшие группы белогвардейцев по пять-шесть человек патрулировали в районе мостов. Рабочих, красноармейцев, служащих советских учреждений они арестовывали и уводили в подвалы; сочувствующих им и членов боевых дружин отправляли в дом купца Розенблюма, где у них находился штаб.
Патрули мятежников действовали также по Второй, Третьей, Четвертой и Пятой Бакалдинским улицам и вдоль Канавы.
С рассветом, после занятия стратегических пунктов по ту сторону Канавы, мятежники стали сосредоточиваться в районе Татарского базара, церквей Иоанна Златоуста и князя Владимира, а также Эллинга.
Первый удар приняли на себя райкомы партии четвертого и пятого участков. Здания райкомов были разгромлены и превращены мятежниками в опорные пункты. Потом они разоружили эскадрон кавалерийского полка, квартировавший в саду, разгромили склад с оружием, напали на казармы саперной роты, где у них были сообщники, убили командира и политкома, сожгли штабные бумаги. Удалось им занять и судоремонтный завод «Норен», куда было собрано много оружия для ремонта. При первых выстрелах и заводских гудках белогвардейцы хлынули к мостам через Канаву, чтобы идти на штурм центра города.
Но там им преградили дорогу подоспевшие части Сводного Коммунистического отряда Аристова. Растянувшись в цепочку от моста до моста, красноармейцы залегли за земляным валом на Канаве и открыли огонь по мятежникам. Те открыли ответный огонь, и в районе Канавы завязалась ожесточенная ружейная и пулеметная перестрелка.
Горячий бой закипел у Земляного моста. Здесь мятежники шли в наступление при поддержке пулеметного огня из угловых домов и с колоколен церквей князя Владимира и Иоанна Златоуста.
Аристов с частью отряда бросился навстречу противнику. На мосту сошлись врукопашную. В ход было пущено все: штыки, кинжалы, приклады.
Мятежники ушли, унеся раненых. Но минут через пять снова атаковали мост. К нему вовремя подоспел пулеметный взвод Аристова.
Снова мятежники скрылись в воротах ближайших домов, опустела Канава в районе Земляного моста.
Вдруг где-то за углом раздалась песня. Она звучала необычно в этой тревожной обстановке. Бойцы Коммунистического отряда насторожились. Но это шли моряки Ульянцева.
– Вы куда это собрались? На парад, что ли?
– зло крикнул Аристов.
– На «Норен»!
– ответил Ульянцев, помахав ему рукой.
Аристов подбежал к нему. Ульянцев сообщил:
– В штаб пришло донесение: на завод «Норен» под видом рабочих пробрались беляки, перебили охрану. Киров перед отрядом поставил задачу: очистить завод, не дать оружие мятежникам. Говорят, там одних винтовок больше тысячи.
– Осторожнее, Ульянцев!
– предупредил Аристов.
– Мост не так просто проскочить, у них там всюду пулеметы!
– Это такие ребята!
– с удовольствием сказал Ульянцев, обернувшись к отряду.
– С ними можно идти в огонь и в воду! Огонь не спалит, вода не промочит!.. Вот увидишь, сейчас что-нибудь придумаем такое…
Моряки в обход через семнадцатую пристань пробрались на ту сторону Волжского затона, заняли здание таможни, установили на крыше три пулемета и вскоре открыли огонь по вражеским пулеметчикам, засевшим на колокольнях церквей князя Владимира и Иоанна Златоуста.
На помощь Ульянцеву пришел и пулеметный взвод Аристова. Он бил по домам, находящимся по ту сторону Канавы, откуда мятежники вели ружейный огонь по Таможенному мосту и по таможне.
Вместе с вестовым Ульянцев первым выбежал из ворот таможни. За ним цепочкой двинулись моряки отряда. Прижимаясь к стенам домов, они двинулись к Эллингу.
Со всех сторон по отряду вели огонь. Моряки отстреливались. Вдруг из ворот выбежал белокурый гимназистик, выстрелил в Ульянцева из дамского никелированного револьвера, но промахнулся. Ульянцев отнял у него «пушку» и надрал уши. Под хохот моряков гимназистик бросился на улицу.
Раздался выстрел с балкона. Стрелявший не успел вбежать в комнату, как его догнала пуля Ульянцева.
Пробивая себе дорогу пулей и гранатой, отряд вскоре дошел до завода «Норен» и после короткого боя занял его. Завод был безлюден. Только в механическом цехе кучка переодетых белогвардейцев разбирала и упаковывала в ящики вооружение, предназначенное для Красной Армии: больше тысячи исправных винтовок и одиннадцать станковых пулеметов.
Ульянцев согнал мятежников в дровяной склад, поставил вокруг охрану и стал готовиться к отражению атак белогвардейцев.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ