Грозовая охота
Шрифт:
Я предпочла бы, чтобы путь был ещё длиннее. Толпа юнцов, новые детские интриги, псаковы правила, все это навевало тоску. И Таджо. Будет ли он проводить допрос сегодня? Выстоит ли мой лабиринт. Все-таки это первый раз, когда я буду испытывать свою защиту на прочность. Мои старые якоря и щит тоже остались, но если что-то и сможет остановить Шахрейна, то только лабиринт.
Я взглянула на Геба, который уныло рассматривал свои большие, покрасневшие на морозе руки. Утреннюю тренировку он провел без перчаток. Я подалась вперед, в кармашке звякнули выданные дядей
– Геб. Гебион, – я потянула его ладошки на себя. – Давай руки. Полечим. И на будущее стоит одевать перчатки. У нас в предместьях зимой всегда значительно холоднее, чем в городе…
Глава 73. В школу 2
Потребовалось два малых исцеляющих, чтобы руки Геба пришли в норму. Гебион снова покраснел так, что стало видно тонкую белую полоску зажившего шрама, потому что я практически лежала на его коленях. Легкость, с которой он смущался, мне не нравилась. Подобные демонстрации слабости среди Высших не приводят ни к чему хорошему.
– Руки следует беречь. Это твой главный инструмент. Чуткие гибкие пальцы – быстрые плетения. И, как ученик артефактора, ты больше не можешь себе позволить относиться к этому небрежно, – я с силой сжала ладони Геба. – Мистер Лидс мог вести себя, как заблагорассудиться, а личный ученик Сира Кастуса Блау себе такое позволить не может. В определенном смысле, когда ты теряешь лицо, его теряет весь Клан, я понятно выражаюсь, Гебион?
Мальчишка кивнул в ответ, сверкнув темными глазами из-под насупленных бровей.
– Геб. Мы – команда, – я посмотрела на Фей-Фей в ожидании поддержки, и она твердо кивнула в ответ. – Чужие – подумают и обсудят. Скажут, чтобы научить, только свои.
– Будут провокации, – Фей-Фей констатировала факт.
– Будут. Поэтому, если врага за спиной по ряду причин следует оставить в живых, стоит обратить особое внимание на руки, – я пощупала узловатые суставы пальцев Геба. – Оставь в живых, но сломай главный инструмент, чтобы ничего не прилетело в спину, пока ты пересекаешь границу дуэльного круга, – я перевернула его руку ладонью вверх. – Ломать стоит все кости и каждый сустав, – Геб дернулся, но я удержала. – Один-два перелома любой целитель вылечит быстро. В одной руке вместе с запястьем ровно двадцать семь костей. Две рабочие руки – это уже пятьдесят четыре перелома, это нужен целитель не ниже восьмого круга и минимум шесть-восемь декад на восстановление, – я прикинула в уме. – Если есть возможность, стоит дробить, а не ломать. Восстанавливать сложнее.
– Вайю будет целителем, – пояснила ошарашенному Гебу спокойная, как лед, Фей-Фей. Сиру Ву, маму Фей, после алхимического эксперимента, закончившегося по заключению столичного следствия грандиозным пожаром, тоже нашли с тщательно переломанными и раздробленными пальцами. Про отца Фей вообще никогда не говорила. Просто умерли во время проведения испытаний очередного эликсира. Именно после этого старик Ву похоронил детей, забрал внуков и уехал в Северный Предел.
– Но девушки, – Геб запнулся, – девушки же утонченные и нежные…
Фей-Фей сначала тихо захихикала, а потом неприлично расхохоталась в голос.
– Девушки, – я подбирала верное слово, – могут позволить себе быть такими, если они не Высшие.
– Или есть пара-тройка братьев, с силой не ниже восьмого круга…
– И, если эти братья не младшие, – добавила я. Брат Фей, например, особыми достижениями не блистал, регулярно влипая в разные неприятности, из которых его приходилось вытаскивать старшей сестре.
– Ты же вырос в старом квартале, на границе с серым? – именно там располагалась кожевенная мастерская отца Геба.
– У нас все проще. Никаких ваших дуэлей. Разобьют нос, разойдутся, помирятся. И у меня сильные братья, – Гебион немного смущенно пожал широкими плечами.
– Теперь уже и твоих, Геб. Твоих дуэлей тоже. Правила решения споров неизменны. С твоим текущим статусом смерть любого Высшего из родов двадцати шести будет приговором. Поэтому главное правило дуэлей для тебя – оставить в живых, при этом вывести из строя на максимальный срок. И даже если кости соберут, любой безнадежно отстанет, потому что нарабатывать гибкость придется с нуля. Перед поступлением в Академию это равносильно смерти. Поэтому береги руки, Геб.
– Леди Вайю…
– Вайю. Гебион. Если ты не можешь запомнить, считай, что это требование. С этого момента обращайся ко мне только так. Выпрями спину. Расправь плечи. Выше подбородок. Смотри в глаза, – я отобрала у Фей веер и поправляла им Геба. – В глаза смотрят равные. Сейчас ты имеешь Право. Не позорь меня, – я треснула его по плечу, когда он снова рефлекторно сгорбился. – Не смей позорить Блау!
Прав был мастер Луций. Учить. Лечить. Тащить.
– Твое место слева, сзади, – я похлопала по левому плечу. – Фей-Фей справа, как названного родича. Все отвечают за одного, поэтому я прошу внимательно думать, прежде чем предпринимать какие-то действия.
– Именно поэтому ты надела это платье? Потому что планируешь думать, прежде чем делать? – Фей-Фей закатила глаза.
– А разве не это мне ставила в вину леди Ву?
– Вайю! Квинт в городе? – Она спрашивала с любопытством, осторожно скосив глаза на Гебиона, который старательно делал вид, что его здесь нет.
– Квинт не секрет, – я вздохнула. – В городе или нет не знаю, и меня это не слишком волнует. При чем тут платье, Фей?
– Ну, – она потянула паузу, – ты его сшила специально… чтобы очаровывать Квинта, – последние слова она произнесла совсем тихо.
– Было и сплыло. Квинта нет. Платье – есть, – это же надо было так проколоться, псаки.
Я достала кольца, чтобы отвлечь всех от темы с Дарином.
– Фей-Фей. Помогает огранить дар, способствует раскрытию способностей, усиливает вдохновение, – я передала ей колечко с аметистом.
– Вайю! – у Фей восторженно загорелись глаза, она примерила кольцо на средний палец, и артефакт немного ужался по размеру. – Сидит, как влитое, – она поворачивала руку на свету, любуясь игрой света в прозрачном камне и гербом Блау сбоку.