Грозовой удар

Вудс Эдриенн

— Это от Люциана, — сказала я, снимая лету с коробки.

Внутри был деревянный футляр. Он оказался довольно тяжёлым, и Сэмми помогла мне аккуратно его достать.

Широкая витиеватая рамка была выжжена на крышке коробки вместе с именем «Алекс Родес».

Обе девушки ахнули, прочитав имя и уставившись на чехол широко раскрытыми, немигающими глазами.

— Я знаю, что это, — сказала Бекки, задержав дыхание, пока я проводила пальцами по буквам.

— Он подарил тебе Алекса Родеса.

— Что это ещё за Алекс Родес?

— Не что, а кто.

Открывай, — сказала Бекки ещё взволнованнее, чем несколько минут назад.

Я сняла крышку и обнаружила внутри два серебряных топора вместе с толстыми кожаными перчатками. Я натянула одну, она на ладонь не доходила до локтя. Только указательный палец был наполовину закрыт мягкой кожей, все остальные пальцы были открытыми. Ладони были покрыты мягкой резиной, а на кисти сверху вшит рубин. Я не могла отвести от него глаз, его сверкание послало тысячи лучиков света, когда я поднесла его поближе к лампе. Я взяла один из топоров и увидела, что рукоятка тоже покрыта черной резиной, а на лезвии есть пластиковая защита. Пока я изучала топоры, Сэмми объяснила, кем был этот загадочный Алекс Родес.

Судя по всему, он делал оружие для королей и королей Пейи; говорят, что он больше никогда не делал другого оружия после смерти короля Альберта. Я взяла один из топоров и обнаружила выгравированное мелким шрифтом мое имя с парой сердечек на лезвии. Под ними были латинские слова. Я нежно прикоснулась к гравировке, восхищаясь мастерством. Они были просто восхитительны.

— Должно быть, они стоили ему целого состояния, — сказала Бекки, кивнув головой на один из них.

— Дерзай.

— Тут есть ещё одна коробка, — она забыла о топорах и показала мне спрятанную внутри голубую бархатную коробку для украшений.

Мы втроём уставились на нее.

— Девчонки, вы же не думаете о том же, о чем и я, правда? — спросила Бекки.

— Люциан не стал бы этого делать, он слишком молод для этого.

— Он собирался жениться в 21.

Сердце забилось быстрее, когда я взяла бархатную коробочку для украшений и подняла крышку. Внутри лежало бриллиантовое сердце, подвешенное на серебряной цепочке.

Бекки и Сэмми прильнули к коробке, чтобы разглядеть получше.

— Оно настоящее? — спросила Сэмми, и у нее глаза стали, как блюдца.

Бекки взяла его, не спрашивая, и подняла к свету.

— О, оно настоящее, — она положила его обратно, не отводя взгляда от такой красоты.

Сэмми взяла ещё один конверт из розовой коробки. Она протянула его мне, и я вытащила оттуда красивую открытку. Там было поздравление с днём рождения и записка от Люциана, написанная его ужасным почерком.

«Напугал тебя немного? Не то, чтобы я не хотел жениться на тебе. Я почту за честь однажды взять тебя в жены. Надеюсь, тебе понравились мои подарки, и ты будешь носить подвеску и всегда думать обо мне. Представь, что это мое сердце, и оно всегда рядом с твоим, что бы ни случилось».

Я передала открытку Сэмми и Бекки, чтобы они смогли её прочитать.

Сэмми помогла мне с цепочкой, а в

это время раздался стук в дверь, и Бекки помчалась посмотреть, кто там.

Джордж зашёл в комнату, и он выглядел потрясающе в смокинге, когда поцеловал Бекки долгим поцелуем. Он заговорил с ней на латыни, и Сэмми просто закатила глаза.

— Я надолго займу ванну, — сказала я Бекки, помахав Джорджу.

— Плескайся, сколько хочешь, я не встану с этого кресла. Мои ноги убивают меня.

— Теперь ты понимаешь, почему я не ношу туфли на каблуках, — сказала я, посмеиваясь по дороге в ванную. Я налила туда ещё пены и оставила краны открытыми на всю мощность. Только когда меня полностью скрыло водой, напряжение в мышцах и в желудке начало проходить.

Это было чудесно, я бы могла пролежать здесь целую вечность. Первые десять минут я просто рассматривала бриллиантовое сердце, которое аккуратно держала кончиками пальцев. Я закрыла глаза, когда стало уже больно смотреть на его сияние, и расслабилась. Впервые за долгое время я ни о чем не думала.

Аромат пены для ванны, казалось, перенес меня в тихое, придуманное мною место. Перед глазами возникла картинка озера с красивыми деревьями и водопадом. Я была так близко, что чувствовала брызги воды, отскакивающей от камней внизу, которые кружевным узором лежали вокруг плавающих, словно в отрепетированном танце, листьев рядом с бурлящим потоком. Я и представить не могла, что мое сознание способно воспроизвести такое умиротворенное и волшебное место, как то, что явилось сейчас передо мной. Стоило мне захотеть присесть, как прямо за мной внезапно возникла деревянная скамейка. Я улыбнулась и села на тёплую и мягкую древесину скамьи, подставив лицо солнцу и впитывая его тепло. Я подумала, что могла бы остаться здесь навечно, просто наблюдая за утками и лебедями на озере и слушая успокаивающее журчание водопада. Внезапно, словно где-то в моей голове, раздался громкий стук.

Я подскочила, и вода выплеснулась через край фаянсовой ванны, когда стук в дверь вернул меня в реальность. Вода уже давно остыла и была едва теплой.

— Люциан звонит, — прокричали мне из-за двери.

Люциан…

Я встала и тщательно обмоталась полотенцем. Я ещё не закончила с ванной и решила, что просто добавлю горячей воды, когда поговорю по телефону.

Зайдя в комнату, я увидела его лицо, высветившееся на экране кэмми, который Бекки положила на мою кровать.

— Иди сюда, — махнула мне Сэмми, когда я побежала к нему.

Когда он увидел меня, на его лице читалось удивление и шок. Я на какое-то мгновение забыла, что была всего лишь в полотенце.

— Ты мне испортил такую замечательную ванну, — пошутила я. — Спасибо большое за подарки. Они прекрасны.

— Рад, что носишь мое сердце, — он суперсексуально улыбнулся. — Как, ради всего святого, я могу разговаривать с тобой, как нормальный человек, когда на тебе всего лишь полотенце?

— Ох, черт побери, ты хочешь, чтобы я сначала оделась?

— Нет, полотенце сойдёт, — он игриво ухмыльнулся.