Грозовые Земли
Шрифт:
— Правда, что вы владеете искусством магии?
Она мелодично засмеялась.
— Магия здесь не нужна. Я встретила твоего отца несколько лет тому назад на ярмарке. Его облик весьма своеобразен, а ты похож на него. Мне было известно, что у него есть сыновья приблизительно твоего возраста. Я решила, что ты один из них. Не бойся. Король Гейл был нам хорошим другом, и мы сохраним твою тайну, если ты желаешь и дальше путешествовать инкогнито. Маловероятно, что ты встретишь кого-нибудь на юге, кто знает твоего отца.
— Это дает мне некоторое облегчение. Я отвечу на ваш вопрос. У него все в порядке, хотя мы и стали теперь реже видеться. В последние годы он много путешествует на восток. — Он не решился сказать о том, что не давало ему самому покоя все эти годы, а именно, что его отец был целиком поглощен мыслями только о востоке, огненном оружии востока и других странных ремеслах, которыми овладели народы востока. Его жизнь превратилась в бесконечные поиски средств, которые помогли бы ему создать и поддержать преимущество его вооруженных сил над силами его врага, шессина Гассема.
— Да, уже давно он не приезжал по торговым делам, — сказала Улла.
— Не подумайте, что из-за этого он стал меньше ценить Каньон, — ответил Анса, почувствовав надежду на то, что он может проявить хоть каплю дипломатичности от имени отца. — Он считает вас самыми близкими и ценными друзьями.
— Каньон расположен между Равнинами и южными королевствами, — отметила она. Затем, смягчаясь, добавила: — Но я знаю, что король Гейл всегда был бы нашим другом, даже если мы не были бы буферной зоной между ним и его врагами.
— Но Соно и Гран не являются его врагами.
— Скоро они могут стать таковыми, — сказала Улла. — Гассем захватил Чиву, и он не удовлетворится только одной этой страной. Безусловно, он попытается вскоре захватить и другие южные народы. — Она посмотрела на него с некоторой тревогой. — Наверное, такое время не самое подходящее для путешествий по этим землям. На территории Каньона есть многое, что стоит посмотреть.
— И через некоторое время я посмотрю все это, — сказал он. — Но мое сердце подсказывает мне, что нужно увидеть великие города раньше, чем Гассем разрушит их. Помимо этого, — промолвил он, — если положение в этих странах такое опасное, то это и будет еще одним поводом для человека, преданного моему отцу, проследить за этим и сообщить ему.
— Это правильно, — сказала старейшина. — Поживи здесь с нами немного.
Он перевел взгляд с нее на Фьяну. Это, по крайней мере, было легко решить.
— Так я и поступлю.
Глава вторая
Король Гассем восседал на террасе своего дворца в городе Хима. Он избрал этот прекрасный горный курорт, чтобы сделать его своей столицей не только потому, что он был красив, но и потому что он до основания разрушил прежнюю столицу при завоевании Чивы. На широком плацу, простирающемся перед террасой, проводили строевые учения войска, набранного из местных рабов. Рота, за которой он наблюдал, состояла из уроженцев диких племен, живущих в джунглях на южной возвышенности. Они были одеты в яркие шкуры, обильной татуированы и вооружены копьями с кремневыми наконечниками и щитами, обтянутыми шкурами животных. Ему нравился их вид и настрой. Новобранцы, призванные из ближайших деревень, отличались покорностью, представляли определенную ценность и с военной точки зрения, но истинными воинами они не были. Они вызывали у него презрение. Он установил порядок формирования по возможности большего числа подразделений из наиболее яростных воинственных народностей на огромных подчиненных ему территориях. В конце концов, война была не просто процессом, нацеленным только на успех. Война представляла собой предприятие, которым следует восхищаться, наслаждаясь его внутренней красотой.
Гассем глубоко вдохнул аромат благовоний, переносимый дымом от жаровен, установленных сверху на каменной ограде. За его спиной стояла королева, массируя мощные мышцы его плеч и шеи. Он удовлетворенно вздохнул, затем сморщился от боли как будто его дернули за волосы.
— Еще один! — торжественно провозгласила королева Лерисса, показывая ему длинный седой волос.
— Моя королева, — сказал он терпеливо, — сколько раз я говорил тебе, что совсем не зазорно иметь несколько седых волос после достижения зрелого возраста. Мне нет и сорока, старческая немощь еще далеко впереди.
— Тем не менее, — настаивала она, — наши подданные смотрят на нас, как на образцы совершенства. Мы не можем стать ниже этого.
Он вздохнул.
— Да, ты все еще не понимаешь красоты абсолютной власти. Наивысшее удовлетворение приносит знание того, что даже если ты стар, безобразен и болен, народ все еще должен ползать перед тобой на коленях и обожать тебя как бога.
— Ну что ж… — сказала она, оставляя его слова без ответа. Королева подошла к балюстраде и взглянула на город, где из высоких храмов поднимался дым. Король позволил продолжить совершение человеческих жертвоприношений до тех пор, пока никто из его действительно ценного человеческого скота не пострадает, поэтому он и занял место среди обожаемых и почитаемых богов. Гассем восхищался изящной красотой своей королевы, хотя и сожалел о том, что она была так обеспокоена своей внешностью, что он считал излишним. Этим утром на ней было алое шелковое платье до колен. Всего несколько лет назад она редко носила одежду, полагая, что ее ослепительная красота представляет собой вполне достаточное одеяние. Теперь же она волновалась из-за малейших морщинок, недостатков, невидимых для него, и, как он был уверен, для любого другого. Она все еще оставалась самой прекрасной женщиной из всех, которых он когда-либо видел.
— Я получила еще одно письмо от королевы Шаззад, — сообщила она ему.
— А-а… Как поживает наша высокопочитаемая соседка с севера?
Грозная королева Неввы предложила ему длительную и занимательную борьбу за господство над прибрежными народами. Морские реформы, проводимые ею, и предпринимаемые дипломатические маневры в течение ряда лет ограничивали его устремления только югом.
— Чрезвычайно вежлива, как всегда, — сказала Лерисса. — Она называет меня «сестрой королевой» и изливает свои чувства так, как если бы мы были старинными и лучшими друзьями.
— А вы такие и есть, в определенном смысле, — сказал Гассем. — Враги всегда представляют собой самых интересных друзей. Ваши отношения были сложными. В конце концов, некогда она была твоей рабыней.
— Я более не напоминаю ей об этом. Мы были в состоянии войны, она никогда не считала себя рабыней, всего лишь пленницей. — Королева облокотилась о перила, положила свой подбородок на ладонь и устремила взор вдаль. — Она была таким прелестным созданием. О, если бы я смогла удержать ее…
— Да, жаль, — сказал Гассем с сожалением. — Именно они, эта женщина и мой молочный брат Гейл, помешали мне завоевать мир и править им сейчас.
— Возможно, — сказала королева, все еще рассеянно. — Но мир оказался гораздо огромнее, чем мы могли вообразить, когда только начинали завоевания.
— Верно, — сказал Гассем. — И если бы все уже было бы в моих руках сейчас, что бы я делал всю оставшуюся жизнь? — Он улыбнулся королеве. Наклоняясь вперед, она выставила попку с такими же прекрасными округлостями, как в восемнадцать лет… хотя он никак не мог убедить ее в этом. Король поднялся и встал рядом с ней, обнимая ее за талию.
— Что еще она пишет?