Грозовые Земли
Шрифт:
— Говорящим с Духами все это очень не по душе, — заявил Люо. — Но Гассем утверждает, что они просто ему завидуют и боятся утратить власть, потому что не верят, будто кто-то кроме них способен общаться с духами.
— Думаю, тебе стоит посоветоваться с Тейто Молом, — обратился Рейбо к Гейлу. — Боюсь, это мало что даст, но все же лучше, чем ничего. Ведь ты не разговариваешь с Гассемом уже несколько месяцев, а нам самим едва ли удастся проникнуть в его замыслы, да и с Тейто Молом мы не так близки, как ты.
— Честно говоря, мы с ним уже беседовали об этом… Еще прежде, чем Гассем начал пытаться строить из себя Говорящего с Духами. А что, он по-прежнему твердит, будто шессинам необходимо войско и король?
— О, да, — ответил Рейбо, задумчиво тыча в землю тупым концом копья. — Хуже того, нашлись воины — по счастью, не много, — кому такие мысли пришлись по душе. Гассем собрал вокруг себя прихлебателей, которые, подобно ему самому, полагают, будто их недооценивают и лишают заслуженного высокого положения. Там нет почти никого из нашей общины, и все же даже кое-кто из старших воинов прислушивается к его речам. Более того, мне показалось, что Гассем пытается переманить на свою сторону даже старейшин. В последнее время он все чаще о чем-то беседует с Борленом.
Старейшина Борлен обладал средним достатком и был практически лишен каких-то особых способностей, если не считать умения красиво говорить. У него был звучный голос, он умел сопровождать свои речи выразительными жестами и выбирать для них самый удачный момент. Если требовалось послать человека для переговоров с другим племенем, обычно выбирали именно Борлена, хотя прочие старейшины были вынуждены подсказывать ему, какие именно слова произносить, ведь сам он никогда не отличался особым умом.
— Вот оно что? — задумчиво протянул Гейл. — Что ж, может, Гассем и лишился рассудка, но не утратил способность планировать свои действия. Борлен может стать для него ценным союзником. А если он получит способность влиять на людей…
— Возможно, ты прав, — подтвердил Люо. — Впрочем, подожди, пока не увидишь все своими глазами.
Расставшись с приятелями, Гейл продолжал размышлять о природе безумия. Случается так, что даже когда человек совершает поступки, которые кажутся окружающим противоестественными, он все равно продолжает пользоваться уважением некоторых из них. Способен ли кто-нибудь притворяться безумным? Если да, то зачем? Возможно ли, что Гассем вовсе не сошел с ума, а просто преследует некие тайные цели. Гейл по собственному опыту знал, как нелегко младшим воинам привлечь к себе внимание прочих членов племени. Большую часть времени они проводили вне общины, пасли кагг и пытались произвести впечатление на приятелей и девушек. Однако, для влиятельных членов племени юноши словно бы оставались невидимыми.
Лишь сейчас, впервые за все время, Гейл начал понимать, что Гассем не просто дерзкий и самолюбивый молодой воин: его замыслы и поступки таят в себе серьезную опасность. Он пытается привлечь к себе внимание, чтобы влиять на других людей. К чему он тратит время на общение с таким глупцом, как Борлен? Может, желает научиться произносить зажигательные речи? Если так, то едва ли подобную предусмотрительность можно отнести на счет безумия. Но как же тогда объяснить его слова о том, что он говорит с каким-то духом, или его прогулки по болотам? Ясно одно: при встречах с Гассемом Гейлу следует быть еще осторожнее, чем прежде.
Однако, в столь великолепный день нелегко было размышлять над серьезными проблемами. Кучевые облака неслись по ослепительно синему небу. Над пожирателями падали, что кружили вблизи стад, парили молотоглавы — крупные птицы размером с человека, с размахом крыльев в два человеческих роста с длинными тонкими ногами и веерообразным хвостом.
Чуть левее, над деревьями показались листоеды: птицы, питавшиеся листвой с узкими головами на тонких шеях и с перепончатым гребнем. С помощью вытянутого в трубочку клюва они умело обирали листья с ветвей. На вид эти существа казались милыми и безобидными, однако от любых хищников их обороняли когтистые лапы, а силой с листоедами мало кто мог сравниться.
В отряде, сопровождавшем стадо с фланга, было не меньше шестидесяти воинов из разных общин, а также несколько старших воинов, которые в случае нападения должны были взять на себя командование. Основная часть старших воинов шла впереди племени, и лишь единицы охраняли стада с тыла. При переходе боевой порядок не соблюдался, воины шли свободно, рассыпавшись по широкой территории, либо поодиночке, подобно Гейлу, либо парами или мелкими группами.
Внезапно в сторону Гейла направилась женщина, отошедшая от стада. В руках у нее был пастушеский посох, а через плечо перекинут сетчатый мешок с домашней утварью. Гейл узнал Лериссу, и у него забилось сердце.
— У тебя какой-то кислый вид, Гейл, — заметила девушка. Неужели ты не рад, что мы перебираемся на новое место?
— Почему же? И с чего ты взяла, что у меня мрачный вид?
— Ты все время какой-то хмурый. Почему ты так долго не приходил повидаться со мной?
Тейто Мол предупреждал Гейла, что очень скоро Лериссу просватают за кого-то из старейшин, но ему не хотелось говорить об этом, все равно тут ничего не изменишь…
— Я ведь просто один из младших воинов, у меня множество обязанностей. Очень редко выпадает возможность покинуть лагерь и сходить в деревню.
Лерисса с усмешкой поглядела на него.
— А вот у Гассема, похоже, таких проблем не возникает. Он очень часто приходит повидать меня. Похоже, он вправе приходить и уходить, когда сочтет нужным.
— Я много чего странного слышал о Гассеме за последнее время! — выпалил Гейл. Лерисса умела вызывать его ревность, и все же он попытался унять свое раздражение. — Ты не единственная, кто обратил внимание, как странно он ведет себя в эти дни.
На устах девушки заиграла удовлетворенная улыбка. Она видела, что ее выпад угодил в цель.
— Ты прав. Я слышала, что старшие воины и даже старей шины говорят, будто Гассем — очень достойный молодой человек. Иные даже находят в нем задатки сильного вождя.
— Неужели? — Гейлу неприятно было думать об этом. Возможно, Лерисса все же преувеличивает? Однако, он слышал немало древних легенд о людях, над которыми в юности все насмехались, но потом они сделались знаменитыми героями, победителями чудовищ, мудрецами или кем-то в этом роде. Если Гассему действительно суждено стать вождем, то всем его нынешним странностям легко найдется объяснение.