Грозящая беда
Шрифт:
— Понятно, — произнес смертельно побледневший Уолтер. — А он меня уверял...
— С такими деньгами, — вмешался Пинк, — он мог бы восстановить электростанции. Мы ведь тоже имеем права, верно?
— Вы тоже потеряли деньги, Пинк?
— К несчастью, — виновато откликнулся Рис Жарден, — я по простоте душевной втянул в это дело нескольких друзей.
— Извините. — Уолтер встал и начал спускаться по ступенькам террасы навстречу дождю.
— Пожалуйста, Уолтер! — Вэл устремилась за ним.
— Вернись назад, — не останавливаясь, бросил ей Уолтер.
—
— Это мое дело. Возвращайся.
— Все равно, — упрямо заявила Вэл, — я пойду с тобой.
Она не отпускала его руку всю дорогу вокруг бассейна и вверх по каменному склону к дому Спета.
— Прошу тебя, Уолтер, — нервно прошептала Вэл на террасе дома, — не делай ничего, что...
Но Уолтер уже шагнул через стеклянные двери в кабинет отца.
Мистер Соломон Спет величаво восседал за овальным столом, слегка покачивая головой во время нескончаемых вопросов толпы репортеров. С очками на толстой переносице, брюшком, жидкими седыми волосами и скорбной физиономией он никак не походил на дьявола, каковым его именовали собравшиеся у ворот акционеры.
— Пожалуйста, джентльмены! — протестовал Спет.
— Но как же с наводнением, мистер Спет?
— Вы намерены продолжать?
— Где обещанное вами заявление?
— Могу сказать только следующее. — Спет зашуршал бумагой, и репортеры притихли. — В результате катастрофы в долинах Огайо и Миссисипи все наше гидроэлектрическое оборудование, как мне доложили, полностью вышло из строя. Его замена обошлась бы нам в миллионы долларов, джентльмены. Боюсь, что нам придется отказаться от электростанций.
Последовало красноречивое молчание.
— Но это означает, — воскликнул кто-то, — что акционеры «Огипи» лишатся всех своих вкладов!
Солли развел руками:
— Это большое несчастье, джентльмены. Но не можем же мы нести ответственность за наводнение! Ведь это стихийное бедствие.
В свалке у дверей репортеры даже не заметили Уолтера. Он неподвижно стоял у выхода на террасу, слегка скривив губы. Его отец задумчиво погладил подбородок и приступил к чтению утренних газет.
Винни Мун с рассеянной улыбкой скользила по кабинету, в камине потрескивал огонь, а Джо-Джо — шимпанзе Винни — вертелся на своей розовой заднице, что-то сердито вереща. Ему не нравился собственный запах, хотя его опрыскивали духами, обходящимися Солли в пятьдесят долларов за унцию.
Стоя на террасе, Вэл с неприязнью наблюдала за молодой женщиной. Винни Мун была облачена в великолепное изделие портновского искусства из красного крепа со сборками на запястьях, которые «подчеркивают каждый ваш жест, мадам» — Вэл хорошо знала методы портных, — а густые, пшеничного цвета волосы были заплетены в фигуру, напоминающую цифру «восемь», помещенную сбоку.
Протеже выглядела как хозяйка дома! Вэл судорожно сжала кулаки.
— А вот и Уолтер! — воскликнула Винни, бросаясь к нему.
«Сейчас повиснет у него на шее!» — с горечью подумала Вэл. Правда, Уолтер отодвинул Винни в сторону, но, возможно, он знал, что Вэл за ними наблюдает.
— Уолли, довогой, какой ужас! Наводнение и эти люди на довоге! Как штувм Кастилии! [14] Я умоляла Солли... твоего отца, чтобы он заставил полицейских вазогнать их...
— Отстань от меня! — рявкнул Уолтер.
— Но почему, Уолли?
Солли снял очки и приказал:
— Выйди отсюда, Винни.
«Протеже» тотчас же заулыбалась.
14
Винни путает Кастилию — историческую область в Испании — и Бастилию — парижскую тюрьму для политических преступников, захваченную 14 июля 1789 г. восставшим народом.
— Конечно, папочка. У вас мужской вазговор. — Она хлопнула в ладоши. — Джо-Джо!
«Ну ты и штучка!» — подумала Вэл, глядя на происходящее сквозь стеклянные двери.
Шимпанзе прыгнул Винни на плечо, и она вышла вместе с ним, покачивая бедрами из стороны в сторону, улыбаясь во весь рот и тщательно закрыв за собой дверь.
Уолтер шагнул вперед и посмотрел в лицо отцу над кожаной, выделанной под мрамор крышкой стола.
— Не будем тянуть резину, — сказал он. — Ты мошенник!
Соломон Спет заморгал, приподнялся на стуле и снова сел.
— Ты не смеешь так говорить со мной!
— Тем не менее ты все-таки мошенник.
Солли побагровел:
— Спроси любого юриста! В моих операциях нет ничего незаконного!
— О, я в этом не сомневаюсь, — отозвался Уолтер. — Тем более, что тебе помогает Руиг. Но это не делает тебя честнее.
— Если ты еще раз осмелишься назвать меня... — злобно зашипел Солли. Внезапно он улыбнулся. — Ты слишком возбужден, Уолтер. Я тебя прощаю. Выпьешь?
— Не нужно мне твое прощение! — заорал Уолтер.
Вэл с отчаянием смотрела на него.
— До наводнения наше финансовое положение было прекрасным. Это конгресс... правительство подорвало доверие публики...
— Послушай, — прервал его Уолтер. — Сколько денег ты заработал на продаже своих привилегированных акций с тех пор, как начал создавать акционерные компании вокруг «Огипи»?
— Несколько долларов, Уолтер, — спокойно ответил Солли. — Но то же самое мог сделать и Жарден, только он предпочел сохранить свои акции.
— Ты поручил твоей крысе Руигу посоветовать ему это!
— Кто так говорит? — зашипел Солли. — Пусть он это докажет!
— Тебе мало было ограбить вкладчиков — ты еще надул своего партнера!
— Если Жарден утверждает, что я его обманул, то он просто лжец!
Вэл стиснула зубы. «Ах ты елейный негодяй! — подумала она. — Не будь ты отцом Уолтера...»
— Жарден разорен, и ты это знаешь! — бушевал Уолтер.
На лице Солли появилась странная улыбка.
— Вот как? В самом деле? Жарден сказал тебе это?