Группа Авансюр
Шрифт:
— Мне, пожалуй, тоже. — задумчиво произнес Монах. — Но на пустой желудок рассуждать об этом вредно, мысли от голода начинают путаться. А так предложение, если нас не пытается обмануть этот слуга меча и орала, стоящее. Может удастся себе паству набрать, обратя их в нашу православную веру.
— Ты кого на острове собрался крестить? — насмешливо произнесла Иоланда, пытаясь соломинкой достать коктейльную вишенку из бокала, но та пока не сдавалась, дразня ее со дна полупрозрачным переливом ярко-красных оттенков. — Знаешь, за что аборигены убили Кука? Явно, не из-за приставаний по пьяни к их женщинам. А на острове оборотни, верхушка класса людоедов, никак не контролирующая свою ярость. Разорвут, сожрут сырым и не раскаются, будут потом твой череп детишкам показывать. — Она добралась пальцами
— Папа, правда на этом острове водятся оборотни? — покачала соломинки и ответила себе другим голосом, на этот раз гнусавым мужским баритоном:
— Какие нахрен на пустынном острове оборотни! Гуляй сынок, здесь тебя никто не обидит.
— Очень смешно! — улыбнулся Монах. — Только вместо вишенок черепа нужны, я этот анекдот слышал.
— После рейда появятся, не переживай!
Вот и еще двое. Пока не согласны, но уже смирились. Даже проще, чем я думал.
— Гном?
— Прежде чем высказать свое мнение, пара вопросов к тебе. Во сколько обойдется сей пляжный отдых с галерным круизом экстра-класса?
— Еще не считал, но по моим прикидкам от трех до четырех тысяч.
— Дороговато обходится поиск здешних кровожадных аборигенов, — нахмурился бывший напарник.
— Не дороже Турции, все-таки Европа как-никак, пусть и древняя. Не забывайте, пока мы будем нежиться под лучами солнца и сладостно вдыхать запах морской соли на палубе, на нас будет работать двадцать гребцов и чуть поменьше солдат сопровождения. Это самое малое судно, из которых выбирали, зато быстроходное.
Я промолчал про мой первый и последний круиз на яхте, который был воистину великолепен, пока на судно не налетел внезапный шторм и весь следующий день, облевав всю палубу, я молился о приближении берега, передвигаясь по яхте строго на четвереньках. Правила рекламы исключают описания этих милых подробностей нюансов морского путешествия.
— А этот урод тоже с нами поплывет? — вскинулась Майка, намекая на Старшину.
— К сожалению. Он единственный, кто знает название острова. Но есть один плюс — сейчас он сам заинтересован в нашей команде и уже пообещал не глумиться и не оскорблять. По моим наблюдениям, вояки твердо держат слово, если речь идет о достижении цели.
— Все равно мне эта затея не нравится, — заупрямилась магиня.
— Чего именно? — переспросил я. — Только представь, ты, такая красивая, в новом платье появляешься на палубе, ощущая, как снизу взгляды гребущих рабов облизывают твои ноги в попытке разглядеть, что же там скрывается выше…
— Перестань, пошляк. — перебила меня Майка. — Вечно ты своими скабрезными шуточками обезличиваешь суть происходящего.
— Позволь полюбопытствовать, где я спошлил? Просто в красках описал будущие волнующие моменты нашего путешествия. Я и сам готов с восторгом любоваться, как твое платье развевается под напором ветра. Это же красиво!
Все-таки я их уболтал. После тщательной обработки путем грубой лести и намеков на осуществление их потаенных мечтаний через пару часов команда уже вовсю обсуждала детали рейда. Самое лакомое в нем было то, что неоднозначные классы участников команды могли во всю силу раскрыться и заиграть яркими красками в этом странном данже. Никаких гусениц, плюющих ядом, никаких тебе сказочных персонажей, изъезженных модераторами вдоль и поперек. И без глобальных битв, в которых сотнями и тысячами улетают на перерождение. Только оборотни и наша славная команда. Договорились встретиться через три дня для того, чтобы обсудить детали путешествия. Я за это время должен буду поговорить со Старшиной и выяснить подробности, заодно подыскав подходящее нам судно.
Встретившись с ним следующим вечером, узнал еще некоторые подробности будущего рейда. По легенде, которую он подслушал из беседы игроков, жертв кораблекрушения прибивает к острову, где они и находят глухую маленькую деревушку с живущими там несколькими семьями крестьян, впоследствии оказывающимися теми самыми оборотнями. И только в этом случае те на них нападают и открывается сам данж. То есть всякие десанты и бравые ряды вооруженных до зубов охотников за дикарями полностью исключаются. «Как нам быть?» — задал я Старшине резонный вопрос, на что получил исчерпывающий ответ в духе доктрины Робинзона Крузо, утверждающей, что после шторма обломки корабля и людей, оставшихся в живых, непременно выбрасывает на берег в одном и том же месте благодаря морским течениям. Ночью мы, сбросив деревянный хлам, имитирующий обломки после кораблекрушения, надуваем кожаные мешки и на них устремляемся к вожделенному берегу. Утром просыпаемся на берегу, наблюдая вокруг приплывшие сюда своим ходом деревяшки, из которых разжигаем типа сигнального костра и растерянные бродим по берегу, исследуя местность. Ближе к вечеру ищем деревушку и просим местных пожить у них, пока нас не подберет проходящая мимо галера. Они соглашаются, но ночью коварно нападают. Мы их всех перебиваем, забираем призы и, если нет обратного портала, вызываем наше суденышко, чтоб отвезло обратно в Лариссу. Трофеи делим по-братски и счастливые, с несметным богатством разбегаемся каждый в свою сторону. Голливуд бесится от зависти, зрители рукоплещут, герои бухают в элитном заведении, пощупывая местных гетер, конец фильма.
План, по-военному четкий и прямой, как стрелки на парадных брюках перед венчальной церемонией, вызвал у меня множество вопросов. Оружие, допустим, мы тоже на мешках с собой перетащим, надо только бездонных сумок подходящего объема прикупить, а что делать со жрачкой и водой? Мы можем эту деревеньку в несколько избушек разыскивать несколько дней, и не факт, что увидя людей с оружием, местные людофилы вообще сочтут нужным дать кров напичканным до макушек боевым железом жертвам. Старшина сразу бросился меня успокаивать, утверждать, что все получится, как надо, но расстался я с ним в тревожных чувствах, а потом весь вечер сидел дома, прикидывая так и эдак, что получится на самом деле и как обойти нарисовавшиеся рифы, чтоб даже теща комара нос не подточила. Все равно, сколько ни строй планы, выйдет несколько иначе, чем замышлялось.
Пока я размышлял и чертил на листах бумаги хитроумные планы, на игровой смартфон приперлось сообщение. Вифания изъявляла горячее желание встретится со мною непременно завтра. Вот черт! Я с утра в редакцию собирался, меня там уже третий день ждут, надеюсь не со свернутыми мокрыми полотенцами, как в пионерлагере. Ничего, потерпят еще денек, продажа книжек сейчас важнее. Только бы они окупились рейдом, а то количество потраченных денег скоро лишит меня любимой жабы, не говоря уж о собственных увядших морально- психических качествах. Все, настроение упало ниже плинтуса, надо побегать и ложиться спать.
Она на этот раз, пришла раньше меня и ждала в уютном заведении недалеко от центра города. В крохотном зале на восемь столиков кроме нас, никого не было. Хозяйка принесла кофе (ну хоть эта кафешка работает по современным стандартам), поставила на столик вазочку с восточными сладостями, добавила мелких полешек в камин и молча удалилась, звякнув на прощание кочергой у двери. Ее стук прозвучал для меня, как начало раунда боксерского боя с именитым соперником, в котором я должен хотя бы продержаться до его окончания. Не сказать, что я боялся Вифанию, но сила несомненно могущественного клана, незримо стоящая за ее спиной, заставляла во время таких встреч постоянно следить за своими словами. Лишнее расскажешь — тобой могут конкретно заинтересоваться с весьма печальными последствиями. Случайно вякнешь глупость или слишком сильно пойдешь наперекор ее планам — тоже самое. Разозлится или обидится, не важно, но без подлянки в ответ не обойдется, не такая это дама, чтобы терпеть мои выкрутасы. Женщина не злопамятная — отомстит и забудет.
— Как успехи в игре, везунчик? Не тупишь, планируешь обзавестись новыми уровнями? — спросила Вифания, глядя на загудевший камин после того, как в него подбросили новую порцию дерева.
— Понемножку, — уклончиво ответил я, пытаясь разгадать потаенный смысл вопроса.
— Понемножку, это никак. Старушки на скамейке так отвечают, когда ими дежурно интересуешься.
— Понемножку, это медленное продвижение вперед, — покачал я отрицательно головой. — Дела идут, контора книжки изучает, чтоб не лохануться с ценами. Вот, полюбуйся, еще три штуки приволок, надеюсь оценишь.