Группа крови

Воронин Андрей Николаевич

Похоже, так оно и было. Грязно выругавшись, Барабан отшвырнул пистолет и бросился к Абзацу, метя по снегу длинными полами своего черного пальто.

– О'кей, – сказал ему Абзац. – Как скажешь, рожа.

Они сцепились на обочине дороги, в рыхлом, уже истоптанном и запачканном кровью и копотью снегу.

Барабан был немного тяжелее, но Абзаца это не смущало. Стрельба возле изувеченных машин не то стихла, не то перестала восприниматься сознанием.

Во всяком случае, Абзацу казалось,

что они дерутся в полной тишине, нарушаемой лишь звуками ударов, хриплым дыханием и чавканьем снеговой каши под ногами.

В какой-то момент Барабан стал одерживать верх. Это произошло, когда он как-то изловчился вынуть из кармана тяжелую матрицу и попытался ударить ею Абзаца в висок. Шкабров прикрылся рукой, и удар пришелся по локтю. Рука сразу онемела, потеряв чувствительность, и Абзацу пришлось туго.

Чувствуя, что задыхается в тисках медвежьих объятий, он боднул Барабана головой в лицо, вырвался и яростно заработал уцелевшей рукой и обеими ногами, удерживая более тяжелого и сильного противника на почтительном расстоянии. Голова у него гудела, как церковный колокол во время пасхальной службы – ей сегодня изрядно досталось. Абзац решил, что кашу маслом не испортишь, и когда Барабан нанес ему классический прямой удар в лицо, метя в нос, быстро пригнул голову, подставив под кулак противника лоб.

Барабан взревел от боли в расшибленных суставах, и тогда Абзац, одним прыжком покрыв разделявшее их расстояние, вцепился левой рукой в затылок своего врага, правой схватился за его подбородок и сделал резкое движение, словно срывая приржавевший вентиль. Раздался отвратительный треск, и тело Барабана, обмякнув, выскользнуло из рук Шкаброва.

Позади с глухим кашляющим звуком взорвался бензобак «лендровера». Абзац повернулся к трупу Барабана спиной и стал, щурясь на пламя, искать по карманам сигареты. Раздавленная пачка с двумя размокшими в кашу сигаретами обнаружилась в заднем кармане джинсов. Шкабров равнодушно выбросил ее в снег и медленно, спотыкаясь и скользя, двинулся в обход дымного пожарища.

Паук сидел в снегу метрах в десяти от своей машины – совсем не в том месте, откуда вел огонь, – держа на коленях похожий на комара-переростка ручной пулемет. Пустая патронная лента, как дохлая змея, валялась поодаль. Из-под кожаного кепи на лицо стекала кровь, скрывалась под левой линзой темных очков.

– Теперь не починишь, – сказал Абзац, кивая подбородком в сторону бывшей машины Паука.

– Было бы здоровье, а все остальное купим, – ответил Паук и столкнул с коленей пулемет.

– А здоровье-то есть?

– Тебя как-нибудь переживу, – проворчал Паук.

– Не возражаю, – сказал Абзац. – Хотя должен прямо тебе заявить: Паук, ты идиот.

– Зеркало

купи, – огрызнулся Паук, – и повтори это ему. Одинокий герой… Учти, это был первый и последний раз.

– Надеюсь, – сказал Абзац. – Тебе помочь или сам встанешь?

– Попробую, – сказал Паук, неловко вставая на ноги. Теперь Абзац заметил, что у него прострелено бедро. – Линять отсюда надо, пока менты с пожарниками не налетели.

Абзац посмотрел вокруг. Вокруг было поле – ровное, белое, без единого следа, если не считать оставленной ползущим Барабаном борозды. Вдалеке синел перелесок, за которым, если Абзацу не изменяла память, проходило шоссе.

– По тундре? – спросил он у Паука.

– Вдоль железной дороги, – скаля белоснежные зубы, согласился тот.

Он оперся на плечо Абзаца и так, поддерживая друг друга, они заковыляли по снежной целине прочь от места схватки. Они молчали, экономя дыхание, и лишь когда до леса оставалось не больше сотни метров, Абзац вдруг сказал:

– Слушай, Паучилло… У тебя случайно нет на примете симпатичной вдовы, которой требовался бы не менее симпатичный квартирант – без денег, но зато почти без вредных привычек?

– У Паука все есть, – удачно имитируя местечковый еврейский акцент, горделиво ответил тот. – В том числе и симпатичная вдова. Но у нее имеется один существенный недостаток…

– Какой же?

– Я знаю, где она живет.

Абзац не ответил. Он молчал до самого леса, а когда, запыхавшись, они присели под елкой, сказал:

– Знаешь, я тут поразмыслил и пришел к выводу, что это не такой страшный недостаток, как может показаться на первый взгляд.

Через час они вышли на шоссе и присели на остановке, поджидая рейсовый автобус, который, если верить расписанию, должен был подойти буквально через десять минут. Кроме них, на остановке обнаружился общительный старикан, который ссудил их сигаретами и завел разговор о погоде, деликатно отведя взгляд от их мокрой и грязной одежды. Когда автобус, клокоча мотором и вздыхая тормозами, подкатил к платформе, Абзац легонько толкнул Паука локтем: мимо них, сверкая проблесковыми маячками и завывая сиренами, пронеслась кавалькада милицейских автомобилей и карет «скорой помощи».

– Эх, – сказал Абзац, – а матрица-то там осталась!

– Ну и хрен с ней, – с трудом забираясь на подножку автобуса, бросил Паук.

В течение нескольких минут они еще видели поднимающийся над ближними пригорками густой столб черного дыма, а потом автобус въехал в лес, и Абзац перестал смотреть в окно, сосредоточившись на том, чтобы не заснуть.