Грустная дама червей
Шрифт:
«Зачем я это говорю? — мелькнуло у нее в голове. — Теперь, не дай бог. они воспримут это буквально. особенно Леля, которой нужно выговориться. И для чего я расшаркиваюсь перед этим наглецом?»
— Мы обязательно придем. — как бы в подтверждение Карининых слов, тут же ответила Леля. — Правда, Олег, мы придем?
— Конечно, конечно, — поспешно отмахнулся от нее Олег. — Большое спасибо. Извините за беспокойство.
Леля помахала на прощанье Карине рукой, обняла Олега, и они скрылись за дверью.
— Ах, «извините» он все-таки
Её косметика лежала на столе, аккуратно выстроенная в ряд, словно строй игрушечных солдатиков: пудра, тени, румяна, тушь и губная помада. Рядом стояла Лелина кружка с недопитым чаем.
Карина в задумчивости опустилась на табурет, машинально переставляя лежащие на столе предметы, меняя их местами, словно играя в шашки.
Вот, значит, как бывает. Значит. Лелина история не просто напоминает историю самой Карины. Сам Олег, так всецело подчинивший своей воле молоденькую жену, как две капли воды похож на того, кто когда-то так же всецело поработил Карину.
Она почувствовала беспокойство. Нет. конечно, она больше не зависит от Степана. Прошло столько лет — боль исчезла, опустошила ее. растерзала ее сущность, но исчезла, прошла. И воспоминания ей были теперь не страшны. Но все-таки покой, который Карина за воевала такой дорогой ценой, был нарушен сейчас этим невероятным, почти мистическим явлением.
7
Ночью Карина почти не спала. Ей удавалось задремать на полчаса, и тут же ее словно что-то встряхивало, подбрасывало на постели.
В пять часов утра, измученная, обессиленная, она закуталась в халат и вышла на кухню. Накапала себе в стакан двадцать пять капель валокордина, выпила, снова легла.
Сон наконец пришел. Крепкий, сладкий утренний сон, который безжалостно прервал будильник. Карина открыла глаза, и ей показалось, что голова сейчас лопнет от боли. С трудом она поднялась, приняла холодный душ и, даже не завтракая, собралась на работу.
День тянулся мучительно долго. Голова болела все сильней и сильней. Не помогла таблетка седалгина, не помог стакан крепкого сладкого чаю. В какой-то момент Карина почти отключилась. А очнувшись, поймала себя на том, что громко кричит на ученицу. Та смотрела на нее испуганно и недоуменно, глаза ее наливались слезами.
Карина, крайне редко повышавшая голос, слыла одним из самых лояльных педагогов фортепьянного отдела. Сейчас она с ужасом, будто со стороны, услышала, как вылетают у нее изо рта грубые и оскорбительные слова.
С трудом она заставила себя остановиться.
Придя домой, Карина выключила телефон, переоделась, выпила еще одну таблетку и блаженно вытянулась в спальне на кровати, предварительно плотно задернув шторы. Тихая, густая темнота охватила ее, точно мягким покрывалом,
Постепенно лекарство стало действовать, и минут через сорок Карина уже чувствовала себя сносно. Она стала раздумывать над тем, почитать ли ей купленный накануне новый роман или посмотреть идущий по телевизору фильм, склоняясь более ко второму.
И тут в дверь позвонили.
Это было как гром среди ясного неба. Никого видеть сейчас Карина была не в состоянии. При одной мысли о том, что надо будет встать, открыть дверь, с кем-то разговаривать, ее забил озноб. Звонок повторился, чуть слабей, неуверенней. Видно, звонивший понял, что визита здесь не ждут.
«Верка?» — подумала Карина. Они не виделись почти месяц. Почему не позвонила, прежде чем приехать? Тут Карина вспомнила про отключенный телефон.
Или не Верка? Вряд ли она поедет вечером в такую даль, если ничего, конечно, не случилось.
Тогда, наверное, Саша. Только его сейчас здесь не хватало.
Карина поплелась в коридор и, проклиная все на свете, открыла дверь.
На пороге стояла Леля, веселая, улыбающаяся, в великолепно сидящих на ее длинноногой фигуре черных расклешенных брюках и белой обтягивающей кофточке. Светлые волосы были забраны в тугой узел на макушке.
Гладкая прическа в сочетании с высоким ростом делала Лелю похожей на манекенщицу. На ее лице и следа не было от вчерашних слез, глаза сияли, на щеках горел румянец.
«Да она красавица, — невольно восхитилась Карина, — вчера я ее просто не разглядела как следует».
— Здравствуйте, — радостно улыбнулась Леля. — Я не помешала?
— По-моему, мы вчера были на «ты», — сказала Карина. — Проходи.
— Нет-нет, — замахала руками Леля, — я совсем не то хочу. Пошли отметим наше знакомство. Олег сегодня дома, еще совсем рано. Пойдем?
— Я… даже не знаю, — замялась Карина. — Я ведь уже по-домашнему, да и устала что-то.
— Ой, жалко как! — Лелино лицо вытянулось от огорчения. — А я уже и стол накрыла. К нам ведь можно по-простому, без марафета. Может, все-таки зайдешь?
«Без марафета! — подумала Карина. — К вам, таким ослепительным, без марафета нельзя. Не то почувствуешь себя старой галошей. О господи, как не хочется снимать халат, снова краситься, натягивать на лицо дежурную улыбку!»
Леля смотрела на нее с надеждой, почти с мольбой. Карина вздохнула.
— О кей, — сказала она, — сейчас приду. Только приведу себя в порядок. Ждите через пятнадцать минут.
Удовлетворенная, Леля ушла, а Карина, немного подумав, надела костюм, в котором была сегодня на работе, — трикотажное платье до колен и жакет, такой же длины. Ни во что более экстравагантное ей облачаться не хотелось. Она слегка подкрасилась, достала из холодильника большую плитку шоколада, которую позавчера принесла ей в школу Оля, и позвонила в соседскую дверь.