Грустная дама червей

Бочарова Татьяна Александровна

8

Лелина с Олегом квартира была точь-в-точь такой же, как и Каринина, по метражу, но отличалась расположением комнат.

Комнаты были полупустые, и Леля объяснила Карине, что сначала они с Олегом собираются сделать ремонт, а уж потом обзавестись новой мебелью.

Карина прошла мимо плотно закрытой двери спальни в гостиную. Там стоял накрытый скатертью стол, на котором красовались торт,

пара салатов и в центре бутылка шампанского.

— Садись. — пригласила Леля, и Карина уютно устроилась на том самом цветастом диване, который не так давно вместе с ней поднимался по лестнице.

— Олег сейчас придет, — сказала Леля, снимаясь Карининой тарелкой, — ему по работе позвонили, что-то очень важное.

— А кем он у тебя работает? — поинтересовалась Карина.

Она была уверена, что местом работы Лелиного мужа является какой-нибудь банк или крупная фирма. Такие мальчики в этой жизни не пропадают и на окладах государственных не сидят.

— Ой, ты не поверишь! — радостно всплеснула руками Леля. — Он у меня скрипач. Концертмейстер Государственной классической капеллы. Очень, кстати, хороший скрипач. Вот так!

— Здорово, — улыбнулась Карина.

— А ты кем работаешь? — спросила Леля и уселась рядом на диван.

Карина вздохнула, усмехнулась и сказала:

— И ты не поверишь, но я тоже музыкант.

— Надо же! — воскликнула Леля. — Тоже скрипачка?

— Нет, пианистка.

— Выступаешь с концертами?

Карина от души расхохоталась. Сразу видно, что Лелина профессия не связана с музыкой. Иначе бы она знала, как мало пианисток выступает с сальными концертами. А в основном все они обыкновенные училки фортепьяно.

— Нет, Лелечка. Я поскромнее буду. Преподаю в нашей районной музыкальной школе.

— Это тоже здорово, — восхитилась Леля, — детишек музыке учить! По-моему, это прекрасно.

— Конечно, прекрасно, — согласилась Карина, но, вспомнив Эвелину Малютину и Васю, добавила — Правда, не всяких.

— А я ведь тоже человек творческой профессии, — призналась Леля.

— Художница? — предположила Карина,

— Нет. Я балетное училище окончила в Днепропетровске.

Вот «значит» откуда у Лели такая выправка! И эти стройные мускулистые ноги, и высоко поднятая голова, и открытая по-балетному шея.

— Гак ты балерина? — изумилась Карина.

— Я сейчас не работаю, — ответила Леля, нарезая хлеб тонкой пилкой.

— Почему?

— Да… — махнула Леля рукой. — В Москве в приличное место трудно устроиться, да и если даже возьмут, это ж пахать надо с ночи до зари. А Олежке нужен уход — он вон как занят. Кто тогда будет о нем заботиться, если я буду приходить как выжатый лимон? Правда? — Она вопросительно посмотрела на Карину, как бы ожидая от нее одобрения.

— Правда, — согласилась Карина и неуверенно прибавила: — Но можно, наверное, работать не так выкладываясь?

Преподавать, например?

— Ой, нет, — возразила Леля, — из меня педагог никакой. Я себя-то никогда заставить заниматься толком не могла, а других… Нет, нет! А вот и Олег! — внезапно просияла она.

Карина перевела взгляд на дверь и увидела вчерашнего позднего гостя. Лицо его было таким же угрюмым и непроницаемым, как накануне. Серые глаза смотрели неприветливо. Он слегка кивнул Карине и уселся за стол, напротив нее и Лели.

— Представляешь, Олег, Карина тоже музыкант. Она пианистка, работает в детской музыкальной школе, — тут же сообщила Леля.

— Это замечательно, — коротко ответил Олег, и было непонятно, шутит он или говорит всерьез.

Леля протянула ему запотевшую бутылку, и он открыл ее быстро, легко, но не торопясь, точными, уверенными движениями, до боли напомнив Карине Степана. Тот тоже делал это виртуозно.

Раздался легкий хлопок, из бутылки показалось облачко пара, и Олег ловко разлил золотистую жидкость в три красивых стеклянных фужера на тонюсеньких ножках.

— Ну, — сказал он, поднимая свой бокал, — за знакомство!

— За знакомство! — подхватила Леля. — Ура!

— За доброе соседство, — присоединилась к ним Карина.

В этот момент ей почему-то страстно захотелось уйти отсюда к себе домой — из-за охватившей ее неловкости. Она с тоской подумала, что у нее совершенно нет сил сидеть здесь, в чужой квартире, с незнакомыми людьми под колючим взглядом Олега.

Время, однако, летело быстро и незаметно.

В основном это была заслуга Лели. Она двигалась по комнате легко и бесшумно, быстро и незаметно переставляла тарелки на столе, наговорила Карине кучу приятных вещей, причем совершенно естественно, без лицемерия и фальши.

В нужный момент включилась тихая, успокаивающая музыка, зажглась красивая, ароматная свеча, а под рукой у Карины оказалась чашка дымящегося кофе.

К концу вечера она почувствовала себя отдохнувшей и даже развеселилась. Леля ушла на кухню заваривать чай, и Карина украдкой посмотрела на Олега, который почти все время просидел молча, вставив в общий разговор не более десяти слов.

Неожиданно он перехватил ее взгляд, улыбнулся — скупо, одними губами — и проговорил:

— Ну что, мы, выходит, с вами коллеги?

— Мы с Лелей на «ты», — сказала Карина.

— С тобой, — поправился Олег. — Приходи, что ли, в субботу к нам на концерт. Хороший концерт, эта программа — последняя в сезоне. Придешь?

В субботу в школе был педсовет, но Карина вдруг твердо решила его прогулять. Пусть начальство хоть лопнет от злости!

Решено и подписано — она идет на концерт. Она сто лет не слушала настоящей живой музыки.

— А что вы играете? — спросила Карина Олега.

— Первое отделение — Гайдн, второе — Чайковский.