Грязная сказка
Шрифт:
И не мог простить Кайрату, что он-то как раз их бросил. А Влад нет. Покупал им одежду, варил на грязной кухне суп. Таскал воду, чтобы эти худющие девочки, старшей из которых было лет восемь, не надрывались с огромными вёдрами.
Мать помогла ему обратиться в органы опеки, чтобы детей забрали в детский дом. Но органы не успели. В один из сухих солнечных дней сентября их дом сгорел до тла. В живых осталась только младшая, пятилетняя. Влад не знал ни как её звали, ни куда пристроили после пожара.
Таня гладила его по голове, слушая этот рассказ и искренне верила вместе с ним, что о девочке есть кому позаботиться. И всё у неё хорошо.
Потом Влад с Кайратом снова встретились в ночном клубе. И Назаров уже и так презиравший его, только укрепился в своей неприязни.
— Дима, неужели ты думаешь, что у этого проститута хватит мозгов просчитать такого масштаба сделку? — говорил он Савойскому, когда вошла Таня и остановилась у него за спиной. — Я принёс тебе выкладки целой команды опытных аналитиков, а ты просишь разобраться с этим какого-то недоумка.
— И всё же Влад выводы его заслуживают внимания, — устало вздохнул Савойский и махнул рукой. — Таня, давай сюда эти бумаги.
Она спиной чувствовала, как Назаров замер и провожает её глазами. Она положила бумаги, развернулась и вздёрнув подбородок прошла мимо него обратно, покачивая бёдрами.
Но ноги у её тряслись. Он и был красив, а стал просто сногсшибателен. Она прижалась спиной к закрытой двери, боясь рухнуть и слышала, как Савойский трижды его окликнул, прежде, чем он отозвался.
Ей бы бежать. Спрятаться от него, скрыться, найти любую кроличью нору и залечь там, но бегать и таиться было не в её правилах.
И эта молчаливая война началась. И только они вдвоём понимали, что на самом деле происходит.
— А эта родинка над губой у тебя настоящая? — ворковал он нависая над Леночкой рядом с Таней, делающей вид, что она не замечет его в упор. — Правда? А ещё есть? На груди? Боже! — томно вздыхал он. — Как бы я хотел её увидеть.
— Таня, зайди! — рычал в коммутатор Кайрат.
И Таня заходила, а потом выходила, демонстративно одёргивая юбку, когда покрасневшая с ног до головы Леночка поспешно прятала облизанные Назаровым прелести в лифчик.
По окончании рабочего времени он стоял в вестибюле с розой. И все девушки невольно распрямляли плечи, увидев его. Но он дожидался пока Таня поравняется с ним, буравя её глазами и дарил цветок первой попавшейся, идущей следом за ней. И мурлыкал что-то там ей на ушко, пока Таня их слышала.
Он очаровывал, влюблял, покорял. Он ни одну не прошёл мимо.
Потрясённая Леночка, павшая жертвой его обаяния одной из первых, взахлёб рассказывала в курилке как он был хорош, как у неё тряслись после него коленки и сколько оргазмов она получила, словно она не удовольствие испытывала, а нахваталась от него вшей.
— Клянусь, если он мне предложит, я соглашусь, — завидовала ей Марина. — И плевать на мужа. Разве можно такую возможность упускать!
— Ты знаешь, а он ведь и не предлагал, — взволнованным шёпотом докладывала Леночка. — Я же сама предложила.
— Реально? — хором спросило несколько голосов.
— Зуб даю!
Таня приходила в курилку послушать эти разговоры как заядлая мазохистка. Но едва она появлялась в клубах дыма, они стихали. Её записали в лесбиянки исходя только из того, что её единственную Назаров обходил своим вниманием. «А может брезгует, что она раньше проституткой работала?» — предположила как-то Марина. А то что сами они становились в очередь в его постель друг за другом, имея на ладошках трёхзначные номера, не брезгуя, как-то даже не бралось в расчёт.
Тане было всё равно. Она одинаково со всеми не дружила. Она знала, что всё что Назаров хотел, он уже узнал и о ней, и о всех предприятиях Савойского. И хоть за три недели практически ничего не изменилось, Назаров всё же дрогнул.
Целую неделю он сидел в машине и ждал её с работы. Целую неделю она выносила и ставила ему на капот корзину с цветами, что дожидалась её перед входной дверью. Пока однажды не обнаружила Влада у своей двери с розой в руках.
— Отлично выглядишь, — он флегматично перебирал лепестки, подпирая стену в своём дорогущем костюме. — Татуировок всё больше, юбки всё короче, каблуки всё выше.
— Денег всё больше, костюмы всё дороже, машины всё круче. Ты тоже ничего.
— Поговорим? — поднял он на неё глаза.
— О чём?
— За жизнь.
— Валяй! — она встала с другой стороны от двери, скрестив на груди руки.
— Я думал, мы зайдём.
— Нет. Так о чём поговорим?
— Вижу, квартиру ты всё же отсудила?
— О, да! Повезло с адвокатом.
Она усмехнулась, вспоминая какую сумму сверху к деньгам Влада ещё запросила эта сволочь, и сколько раз он приходил потрахивать её, когда ему вздумается. Но, главное, квартира теперь Танина, а остальное неважно.
— Так и знал, что ты останешься с Кайратом, — и по его тону, и по презрительно искривившимся губам сложилось впечатление, что именно это он и пришёл ей сказать.
— Да, он хорош!
И пусть думает всё, что угодно. Эти её одёргивания юбки именно на то и были рассчитаны, чтобы Влад поверил в их отношения. Но кроме их работы в клубе, Кайрат и пальцем её не трогал и даже не намекал никогда. Они просто были друзьями, и это было в нём ценнее всего. Правда, Назаров, это не знал. Кайрат и сам вернулся из столицы всего полгода назад и сразу взял в свою команду Таню. Работать.