Грязная сказка
Шрифт:
— Почему бы и нет, — загадочно улыбнулся Янис. — Ты говоришь на шести языках. Ты самый ценный сотрудник в моей команде. И никто не заставляет тебя с ними спать. Пей вино, разговаривай, смейся. Делай то, что ты умеешь лучше всего — будь самой собой, и они сами выложат тебе все свои секреты за право тобой обладать.
— А тебе нормально, если твою девушку будут потрахивать, хоть и ради таких благородных целей?
— Это будет только расширять наши горизонты.
И сам он эти горизонты тоже активно расширял.
Переехав жить к Тане, он превратил её
Это было тяжело, но классно! Удивительные истории, которые эти заядлые бродяги привозили со всего мира. Долгие ночные посиделки с кальяном или вином. Любвеобильные французы, всегда целующиеся при встрече, весёлые американцы, строгие шведы, невзрачные англичане — Тане никогда не удалось бы побывать во всех этих странах, но они приезжали сами. Курили на балконе, готовили замысловатую еду, ездили с Янисом на останки поселений местных аборигенов, гуляли с Таней по набережной. И почти все оставались друзьями. Присылали короткие сообщения или длинные письма с тех мест, куда дальше забросит их судьба и клятвенно обещали друг другу, что обязательно снова встретятся.
Но то, что не все из них были обычными туристами, Таня тоже догадалась почти сразу. По более цепким взглядам, по разговорам с Янисом за закрытыми дверями. И не со всеми из них Янис просто разговаривал.
Один мускулистый немец расширял горизонты Яниса так активно, что даже сидя в кухне Таня слышала, как бьётся о стену кровать и резкая немецкая речь перемежается грязными ругательствами и блаженными стонами.
Они вышли как никогда довольные друг другом и попросили кофе.
— А может закурить? — предложила Таня.
— Можно, — мягко улыбнулся Янис. — И Клаус спрашивал не присоединишься ли ты к нам? Ты ему очень нравишься.
Клаус, не понимающий ни слова по-русски длинноволосый блондин, тыкал при этом в кофемашину, всё ещё блаженно улыбался, пах мылом и капал на пол водой со своих перетянутых резинкой волос.
— А ему больше нравлюсь я или ты?
— Он считает все люди созданы друг для друга.
— Только у некоторых дырок на одну больше, — понимающе кивнула Таня и перешла на немецкий: — Клаус, у тебя ещё остались силы на меня?
Опешивший Клаус испуганно поморгал белёсыми ресницами, но вместо ответа положил Танину руку на свою топорщившуюся промежность.
— Я воль!
— Тогда не жди нас к ужину, — обратилась Таня к Янису. — Со мной он выползет из спальни не так скоро.
Да, Клаус был хорош. Молодой, крепкий, спортивный он был почти неутомим. Почти, потому что Таня почти сразу поняла его слабость к своей груди. Кончив второй раз «между сисечками», он почти взмолился о пощаде. Таня заставила его вылизать всё это безобразие, что он на ней оставил, и в тот день они с Янисом перешли к отношениям, которые их обоих устраивали даже больше, чем просто дружеские.
Это стало партнёрство. Во всех смыслах этого слова.
— Ты ещё здесь? — прилетело сообщение, отвлекая её от воспоминаний.
— Слушаю тебя, священный жук, — написала Таня.
— Хороший знак, — нарисовал он смайлик. — Когда ты не в духе, то называешь меня навозным. Я дам тебе адрес. Сходи, навести бабульку. Всё как обычно, пока только послушай, — он имел в виду, что нужно установить микрофон. — Говорят, она неплохо гадает, всё рассказывает, как на духу.
— Как скажешь. Не боишься, что я спрошу её о тебе?
— А есть что-то, чего ты обо мне не знаешь? — снова нарисовал он улыбающиеся скобочки.
— Конечно. Кто такая Эва?
— Ты до сих пор не успокоилась?
— Ты же сам меня научил, эффект Зейгарник. Незавершённые действия запоминаются лучше завершённых. А ты ни разу не сказал о ней правду.
— Хорошо, сдаюсь. Она моя сестра-близнец.
Таня улыбнулась. На самом деле не так уж её уже и интересовала его загадочная подружка, правду о которой он так тщательно скрывал. Скорее всего он её даже специально выдумал, чтобы поддерживать в Тане этот интерес.
— Записала. Версия номер пятнадцать. И хочу отметить, ты ни разу не повторился.
— Да, у меня мега-мозг. Трогательную историю как нас разлучили в детстве сразу рассказывать или дашь время подумать?
— Подумай, — милостиво согласилась Таня. — Тогда твои истории звучат намного красочней.
— Спасибо, моя красавица. Твой адрес: Адмиральская, 8. Жукова Елизавета Петровна.
Глава 18
Наши дни
ТАНЯ
«Жукова Елизавета Петровна», — невольно скользнул Танин взгляд по мятой бумажке, которую достал из куртки Эрик. И из всех вопросов, возникших в её памяти, основным стал: «Интересно, она ещё жива?»
— Понятия не имею кто это, — скомкал он записку и оглянулся в поисках урны. — Чего только не заваляется в карманах.
На стерильно чистой, блестящей мрамором платформе, где они ждали поезд Нарита-экспресс, выкинуть мусор было некуда.
— Держите, ваши билеты, — обратилась к ним их сопровождающая Ольга, бойкая блондинка с шикарными накладными ресницами.
— А мусор? — покрутился опять Сикорский.
— О, с мусором в Японии проблемы, — пожала она плечами и показала рукой. — Мусорки есть только возле аппаратов с напитками, но туда по умолчанию принято выбрасывать только баночки от этих самых напитков. Алюминиевые отдельно, пластмассовые отдельно. Так что, всё своё ношу с собой. Иногда целыми днями так и ношу эти пакетики.
Она продемонстрировала свою сумку размером, действительно, с хорошую урну.
— Понял, не дурак, — Эрик снова сунул в карман свою многострадальную бумажку.