«Грязное белье» Кремля. Разоблачение высших чиновников РФ

Челноков Алексей Сергеевич

— То есть отношения между спецслужбами США и России строились исключительно на личных контактах между вами и руководителями МВД?

— В большой степени да. Хотя личные отношения играют огромную роль не только в отношениях с Россией, но и с любыми странами Европы, тем же Израилем. Есть, конечно, и чисто русская специфика: после того как в МВД или ГУОПе менялось руководство, нам приходилось все начинать заново.

— Вы говорите о том, когда министром внутренних дел России был назначен Владимир Рушайло?

— Я не хотел бы уточнять. К тому же с господином Рушайло мы действительно были знакомы, но никогда

не поддерживали личных контактов. Мы предпочитали иметь дело не с московским РУОПом, а с Министерством внутренних дел.

— Один из американских экспертов — Джеймс Фикенауэр, в свое время изучавший проблему русской преступности для Министерства юстиции США, — как-то заметил, что «русские хотят продавать информацию. Они считают, что если информация представляет определенную ценность, то американцы заплатят за нее в долларах». О том, что сотрудники РУОПа требовали деньги за предоставление информации, говорил и следователь прокуратуры Бруклина Питер Гриненко.

— Я лично никогда не сталкивался с подобными просьбами, и у меня никто не просил денег. О том, что российская милиция коррумпирована, я уже устал говорить. Но точно так же коррумпировано и все российское общество. Если я ничего не путаю, то и ваши социологические исследования подтверждают, что почти восемьдесят процентов российских преступных группировок располагают хорошо налаженными связями во властных структурах.

— В одной из книг, посвященных русской преступности, американский журналист Роберт Фридман приводит ваши слова о московской милиции. Вы говорите: «Ты имеешь дело с людьми, которые уверены, что если ложь повторять достаточно часто, то люди в нее поверят».

— Возможно, я говорил что-то подобное, но сейчас не хотел бы комментировать это.

— Специальный агент ФБР Джордж Щукин, работавший в Москве в середине 90-х, рассказывал, что в РУОПе у него несколько раз требовали заплатить за предоставление информации.

— Мне он об этом не рассказывал. Хотя я знаю, что он неоднократно возил в РУОП целые пакеты, но это, по-моему, были не деньги, а более простые вещи. У них не было самого необходимого, поэтому Джорджу приходилось привозить бумагу, ручки и так далее. Несколько раз просили предоставить оргтехнику, компьютеры, аппаратуру, но не более.

— В последние годы ФБР провело несколько не самых успешных дел. Сергей Михайлов, известный как «Михась», был оправдан швейцарским судом, а Вячеслав Иваньков — «Япончик» — получил «всего лишь» девять лет, хотя ФБР хотело упрятать его за решетку пожизненно.

— Мне сложно комментировать дело Михайлова, а «Япончика» мы действительно хотели посадить на всю жизнь, но по целому ряду причин этого сделать не удалось. И в первую очередь потому, что возникла реальная угроза жизни других людей. Чтобы избежать жертв, мы были вынуждены пойти на арест Иванькова, не собрав достаточное количество доказательств.

— Но те документы, которые пришли после вашего запроса из Москвы, суд не стал даже рассматривать.

— Я не хочу говорить, что российская милиция сделала недостаточно для того, чтобы завершить это дело. Иногда суд вправе решать, что является серьезным доказательством, а что нет. В случае с Япончиком документы из Москвы были признаны несущественными. Но так бывало и в других международных делах.

— В докладах, подготовленных ФБР для Конгресса и Сената США,

называлось достаточно много известных в России имен. Среди «крестных отцов русской мафии» вы называли Иосифа Кобзона, Анзори Кикалишвили, Семена Могилевича. Насколько я могу предположить, эти документы вы передавали и российским правоохранительным органам. Но говорить о результатах пока не приходится.

— Я уверен, что все эти люди не только связаны с российской организованной преступностью, но и играют далеко не последнюю роль в иерархии «русской мафии». Но в США и в России слишком разные законы и слишком разное понимание законов. Поэтому мы можем только информировать российскую сторону о том, что нам удалось узнать. Все, что мы могли сделать, — это отказать этим людям в выдаче американской визы. Это все.

— А МВД как-то отреагировало на ваши сообщения?

— Не знаю. По крайней мере, насколько мне известно, Иосиф Кобзон продолжает поддерживать тесные контакты, в том числе и с бывшими руководителями московского РУОПа. А что касается Семена Могилевича, то он и вовсе перебрался из Европы в Москву, видимо, решив, что это наиболее безопасное место. Но ничего поделать с этим мы уже не можем. Понимаете, основная разница между Россией и США заключается в том, что по закону любой человек в Америке может открыто назвать себя боссом мафии, и за это его невозможно будет арестовать. В России человек, чтобы его не арестовали, должен быть боссом мафии. А если он к тому же старается дружить с пусть даже бывшими большими чинами МВД, то, уверен, предъявить ему обвинение просто невозможно.

Дон Сечин

(И. И. Сечин, вице-премьер)

Судя по тем должностям, которые занимал Игорь Сечин за все годы совместной работы с Владимиром Путиным, это не просто коллеги. В отличие от Алексея Кудрина, Германа Грефа и других чиновников, бывших сослуживцами или коллегами Путина, Сечин — лицо особо приближенное. Он всегда находился на тех должностях, которые предполагают крайнюю степень личного доверия — руководитель секретариата, аппарата. В переводе с бюрократического языка это почти как личный врач или психоаналитик.

Официально полномочия господина Сечина в Кремле сводились к составлению рабочего графика Владимира Путина и контролю над документооборотом. Однако уже с 2001 года он участвует в «разруливании» промышленных конфликтов, хотя официальных полномочий решать какие-либо вопросы в области отношений госвласти и бизнеса он не имел до 2004 года, когда был выдвинут в совет директоров «Роснефти». Один из менеджеров «Роснефти» рассказывал тогда о том, что к назначению господин Сечин готовился крайне тщательно, полгода проводя еженедельные ночные совещания-семинары с менеджментом «Роснефти».

К тому времени господин Сечин уже был известен как ключевой игрок в «деле ЮКОСа», аресте Михаила Ходорковского в 2003 году, как участник смещения Рэма Вяхирева с поста главы «Газпрома», как «неформальный лидер силовиков» в Кремле — но без указания того, как именно он реализует свои возможности.

В 2004 году основной актив опальной компании «Юганскнефтегаз» купила на аукционе за 260,75 миллиарда рублей малоизвестная фирма «Байкалфинансгрупп». Впоследствии «Юганскнефтегаз» отошел «Роснефти». Однако на аукционе фирму «Байкалфинансгрупп» представляли сотрудники «Сургутнефтегаза».