Грязный свет. Браво Его Величества
Шрифт:
извращенки ночные экзерсисы с илотками, поэтому решила поторопиться. Первым делом
она стянула с подушки белую наволочку, вылила на неё кувшин вина и, стиснув зубы,
провезла этим, с позволения сказать, антисептическим элементом по израненной спине.
Непередаваемые ощущения выразились только в глубоком тяжелом вздохе сквозь зубы, но
экзекуция не была окончена. Вымочив ткань в чистой воде, ведьма повторила
эксперимент, после чего решила, что её совесть
можно найти одежду. Последний пункт плана оказался на удивление сложным, потому как
из доступных платьев в шкафу Принцессы Арно висели только прозрачные халатики.
Накинув на себя сразу три черных одеяния, одно из которых очень кстати оказалось с
капюшоном, Цеса подпоясала их найденным там же кушаком, предварительно наложив на
спину импровизированную повязку из той же смоченной в воде наволочки.
На финальный штрих оставалось критически мало сил и времени, поскольку стоявший
за дверью советник мог заподозрить что-то, если, конечно, слышал глухой стук падающего
на пол тела. Цеса подошла к трупу недавней вершительницы судеб, ненадолго прикрыла
глаза, проведя рукой в воздухе прямо над лицом женщины. А, открыв глаза, увидела на
полу свое мертвое тело с кинжалом в горле. Короткий взгляд в зеркало вполне
удовлетворил ведьму – оттуда на Цесу ровно пару секунд смотрела Принцесса Арно в
добром здравии. Этот ход давал ей преимущество примерно в четыре часа, по прошествии
которых эта удачная трансформация начнет разрушаться, открывая взору обитателей
дворца истинное лицо почившей жертвы. На дальнейшие размышления и действия
попросту не хватало времени, поэтому Цеса сразу же направилась к балкону, перелезла
через парапет и короткими перебежками, прячась за сенью струящихся ветвей, начала
пробираться к выходу, сначала с территории дворца, а потом из города.
Сразу три подола мешали Цесе свободно передвигаться, запутывались в ногах,
заставляли спотыкаться на каждом шагу. Неплотно лежащая так называемая повязка
соприкасалась с краями резаных ран на спине, причиняя невыносимую боль, но раздеться
Цеса была не готова. Длинные светлые кудри застилали обзор, лезли в глаза и рот, но
ведьма не имела права заплести их, этим бы она вызвала лишние подозрения в случае,
если её кто-то увидит. А встреч с людьми избежать было невозможно, потому, как в её
планы входило добраться до ближайшей конюшни, потребовать лошадь и как можно
скорее покинуть город. Её приказа в таком интересном обличии вряд ли кто-то посмеет
ослушаться.
Как и ожидалось, первая попавшаяся невольница,
за руку с просьбой препроводить её к конюшне, сначала покрылась красными пятнами, а
потом, заикаясь, промямлила: «Да, Ваше Высочество». Через несколько минут Цеса уже
взбиралась на лошадь, которую заботливо держал под уздцы молодой и очень красивый
темноволосый конюх. Он смотрел на ведьму снизу вверх, и в его взгляде читалась какая-то
странная смесь между восхищением, страхом и непреодолимым желанием. И он даже не
предполагал, на какие муки обрекла бы его извращенная расположенность Принцессы
Арно. Жалость, зародившаяся было в истерзанной душе Цесы, моментально была сметена
волной ярости и ненависти к белокурой твари, что выразилось в самой самодовольной
ухмылке, когда ведьма вспомнила, кто лежит в королевской спальне с распоротым горлом.
Не спящий гостевой двор и его обитатели с ужасом расступались перед вороной
лошадью со светловолосой наездницей, боясь не столько быть затоптанными, сколько
наказанными и униженными прилюдно. Стражник у северных ворот также не посмел
прекословить взбалмошной особе, чья лошадь нетерпеливо топталась на одном месте в
ожидании, когда же откроются массивные двери, и она снова перейдет на бодрящий галоп.
Светлые кудри развивались на ветру, разрез на черном платье оголял ноги до бедра, а на
крупе вороной покоился шлейф богатого шелкового одеяния. И только Цеса знала, каких
трудов ей стоило, не вызывая подозрений, обернуть нижний подол на манер брюк и
оседлать при этом лошадь, небрежно откинув назад две оставшиеся юбки.
Последний рубеж был пройден, когда за ведьмой захлопнулись массивные ворота Асаха.
Впереди лежала освещенная полной луной, ровная дорога на северо-восток, в поселение
Силай, куда она бежит от смерти.
Глава 15.
Небольшое поселение, обнесенное деревянным частоколом, насчитывало чуть больше
двух десятков домов, кузницу и постоялый двор. Сразу за стеной начинались лесополосы,
призванные оградить от сухих ветров пахотные земли, пастбища и сады. Кустарники по
обе стороны широкой каменистой дороги кишели маленькими шустрыми птичками,
которые с неуемным щебетом дрались за каждую ягодку и свободную веточку.
Заостренные бревна облюбовали вороны, мерно вышагивавшие по частоколу и, слегка
расправив крылья, прыгавшие на закрытые массивные ворота. Они распахивались очень
редко и только по случаю визита отряда стражников, приехавших забрать подати, либо