Гусман де Альфараче. Часть вторая
Шрифт:
Старец поднял брови и вытаращил глаза, изумляясь такому богатству. Затем он собственноручно спрятал сундуки в надежном месте, как говорится, под семью замками, и они остались у него, а Сайяведра вернулся в трактир.
Когда голуби разворкуются, значит, пора им собирать соломку и строить гнездышко. Всю эту ночь до рассвета мы провели без сна, обдумывая еще одну проделку: утром мы решили явиться к другому родственничку, человеку богатому и влиятельному, несмотря на молодые годы, и учинить у него лихой набег.
Проделали мы это так: когда взошло солнце, а он, по нашим расчетам, поднялся с кровати, Сайяведра спрятал под плащом наши две цепочки в одинаковых ларцах с запорами на ударных пружинках и хорошенькими ключиками, и мы отправились к нему. Родственник
Там, помедлив немного, он спросил, чему обязан удовольствием видеть меня в своем доме в столь ранний час.
Я сказал:
— Сеньор, счастливый день надо начинать пораньше; впрочем, на ночи я тоже не могу пожаловаться. Пришел же я просить вас об одолжении: если среди ваших слуг найдется славный, надежный малый, не откажите в любезности позвать его сюда.
Он позвонил в колокольчик, и сейчас же явилось несколько лакеев. Указав на одного из них, сеньор сказал:
— Вот Эстефанелло, который исполнит все, что вашей милости угодно будет ему приказать.
— Тогда я попрошу его, — сказал я, — пойти вместе с моим слугою Сайяведрой в ювелирную лавку и узнать номер пробы, вес и стоимость вот этой цепочки.
Сайяведра тотчас же подал мне ларец с золотой цепочкой, настоящей; я вынул цепочку и показал молодому вельможе. Он рассматривал ее с большим удовольствием — она и в самом деле была очень красива, массивна, превосходной работы. По его словам, он еще никогда подобной не видывал; ему особенно понравилось, что она совершенно гладкая, без эмали и камней. Я отдал ее Сайяведре, и слуги наши отправились вдвоем исполнять поручение, а мы стали беседовать о других предметах.
Вскоре они вернулись с бумагой за подписью золотых дел мастера, в которой значилось, что цепь золотая, двадцать второй пробы и стоит несколько больше шестисот пятидесяти трех кастильских эскудо. Я сказал Сайяведре, чтобы он дал цепочку мне. На этот раз он подал мне ларец с фальшивой цепочкой; я его отпер, вынул цепь, и мы еще раз ею полюбовались.
Затем, положив ее обратно в ящичек, но не запирая, я сказал:
— А теперь, сеньор, я нижайше умоляю выслушать еще одну мою просьбу: позавчера вечером я, погорячившись, ввязался в карточную игру с несколькими здешними кабальеро, и им не терпится отыграть у меня свои деньги, более пяти тысяч реалов. Они предлагают продолжать игру, да мне и самому не хотелось бы ее прерывать, потому что сейчас мне везет, а отворачиваться от даров фортуны не следует. Я могу выиграть много денег, ничем почти не рискуя. Однако в картах все или почти все зависит от случая, и игрок должен быть всегда готов и к удаче, и к неудаче; мне же не хочется быть настолько стесненным в средствах, чтобы, проиграв, я не мог расплатиться, а в случае чего и отыграться. Недостатка в деньгах я, по милости божьей, не испытываю: у сеньора нашего дядюшки хранятся мои сундуки с пятью тысячами эскудо, но мне не хотелось бы брать оттуда деньги, ибо я жду письма из Севильи, по получении которого мне придется, не откладывая ни на час, рассчитаться со всеми, кому я должен, и немедленно ехать в Рим. Там я либо получу для себя некий значительный бенефиций, либо передам его моему двоюродному брату, — смотря по тому, как сложатся обстоятельства, о которых известно дядюшке. И вот в предвидении будущего было бы неразумно трогать эти деньги, особенно имея под рукой несколько серебряных и золотых безделушек, которыми можно свободно располагать. Впрочем, эти вещицы мне тоже не хотелось бы спускать за бесценок и расставаться с ними без надобности.
Ваша милость видели эту цепочку и знаете, сколько она стоит. Я просил бы вас — без лишней, впрочем, огласки, чтобы меня не сочли безрассудным повесой и не говорили о моих ребячествах, — взять у меня эту цепочку под залог шестисот эскудо до ближайшего воскресенья, пока я не смогу вам выплатить эти деньги; в случае же выигрыша цепь останется у вас; я для того ее и принес, чтобы вы ее сохранили у себя, а разница в стоимости пусть останется вам.
Кстати я рассказал ему, как при подобных же обстоятельствах отдал одному человеку в залог совсем новую серебряную с позолотой посуду, а тот ею пользовался, и когда я получил ее обратно, она была в таком виде, что порядочному человеку неудобно было поставить ее гостям на стол, и мне пришлось ее продать, на чем я потерпел немалый убыток. Посему я и умолял его, во избежание подобных неприятностей, никому не показывать и не давать цепочку.
Он отказывался брать залог за такую пустяковую сумму; но я, хлопнув ладонью по крышке, защелкнул замок и вложил ларец ему в руки, говоря, что ни в коем случае не смогу принять от него деньги, если он не возьмет у меня цепочку. Ведь я принес ему именно эту вещь не потому только, что она дорогая и массивная, просто мне будет приятно, если она сохранится у него на память. Затем я прибавил, что все мы смертны, одному богу известно, что меня ждет, и лучше всего сделать так, как я прошу.
Он сдался на мои уговоры и обещал доставить деньги, как только выйдет из дому. Днем, когда я обедал у себя в трактире, ко мне вошел тот самый слуга, Эстефанелло, и принес шестьсот эскудо. Я велел поблагодарить, но не прошло и минуты после его ухода, как явился сам его господин. У меня вся кровь застыла в жилах и душа ушла в пятки.
Голова моя пошла кругом: я только что получил деньги и проводил слугу, и вдруг, вслед за ним, ко мне жалует сам хозяин! Я подумал, что сеньор открыл ларец, заметил подлог и поспешил вдогонку за слугой, чтобы воротить его. Но все обошлось, и я вздохнул с облегчением; улыбаясь самым приятным образом, он предложил свои дальнейшие услуги и сообщил, что эти деньги занял у одного из знакомых под проценты; но что это все пустяки.
А я подумал: «Пустяки-то пустяки, а вот посмотрим, что ты запоешь потом и такие ли это пустяки, как тебе сейчас кажется». А сказал я, что это ничего, ибо вещь стоит дороже, чем взятая им сумма вместе с процентами.
Он был еще у меня, когда явились те господа, что желали со мной играть. Я велел Сайяведре подать карты, и сражение началось. Родственнику моему сия месса показалась слишком длинной, он откланялся и ушел. Я же устроил славную облаву на их карманы, воспользовавшись на сей раз услугами Сайяведры, ибо церемониться было некогда: мы торопились поскорей допечь наш пирог. В скором времени у меня оказалось больше чем на пятнадцать тысяч реалов золота.
Кое-что я раздал присутствовавшим, а капитану, который тоже вскоре пришел, положил в руку пятьдесят эскудо, приобретя в его лице верного раба и преданного помощника. Он отвел меня в сторонку и шепнул, что я должен быть на галере в воскресенье вечером, то есть через четыре дня.
Понимая, что время не ждет, я затрубил большой сбор, разослав всем родственникам извещение о том, что свадьба назначена на понедельник и что я жду исполнения любезно данных мне обещаний.
Не с таким усердием стаскивают августовские муравьи в свои хранилища собранные на полях зерна, с каким мои родичи начали присылать со всех сторон ко мне в трактир драгоценности, соперничавшие между собой в количестве и качестве. Их набралось так много и все такой ценности, что мне стало почти совестно. Но я принимал эти вещицы приветливо, как дорогих гостей, ибо обошлись они мне совсем недорого. От дядюшки принесли наплечную цепь, шелковый пояс и гребень для прически, — все украшенное таким количеством золота, драгоценных камней и жемчугов, что одни эти предметы стоили не меньше трех тысяч эскудо. От остальных пришли броши, пуговицы, кружева, браслеты, серьги с подвесками, пряжки, перстни, застежки — все очень дорогое, превосходной работы и редкой красоты.