Гувернантка в набедренной повязке
Шрифт:
– Ты сама-то веришь в то, что говоришь? Юдин не преступник, он просто не может им быть, я это сердцем чувствую, – хмуро произнесла Карина. – И если я не права, значит, в жизни вообще нет справедливости.
– И тем не менее не нужно опережать события, дай прокуратуре разобраться во всей этой истории, а уж потом и рассказывай своему Юдину все, что душа пожелает, – стояла на своем Галя.
– Ну, хорошо, я просто извинюсь, скажу, что теперь знаю, что это не он меня тогда протаранил и что он не преступник, –
– Это можно сделать и по телефону, если тебе так не терпится.
– Не хочу по телефону, я должна видеть его глаза, – упрямо проговорила девушка. – Галь, неужели ты не понимаешь, насколько это для меня важно?
– Я смотрю, ты очень быстро забыла о том, что он тебя тоже оскорбил, – проворчала Галя. – Сама мне рассказывала, что даже дар речи потеряла от его наглости. Как он тебя там назвал? Авантюристкой, кажется? – ехидно заметила она. – Ты ему сейчас еще на шею бросься, – съязвила девушка.
– Не нужно давить на мое самолюбие, мне сейчас не до него, – отмахнулась Карина. – Я не собираюсь бросаться ему на шею, я просто хочу сказать Роману, что теперь знаю, что он не виноват.
– Ты же не можешь знать этого точно. Почему ты решила, что его машина тоже имеет двойника? – не сдалась Галя.
– Потому что такой человек, как Юдин, не мог со мной так поступить, я тебе только что об этом сказала, – раздраженно повторила Карина.
– Вчера ты пела совсем по-другому, – не унималась Галина.
– Вчера все было по-другому, а сейчас многое изменилось. И очень тебя прошу, отстань от меня хотя бы на время, лучше за дорогой следи, – прикрикнула Карина на подругу и тут же улыбнулась, когда увидела ее надутые губы. – Ладно тебе, Галчонок, не обижайся на меня. Да, я люблю его и ничего не могу с этим поделать! Я совсем не рассчитываю на взаимность, просто не хочу, чтобы он думал обо мне плохо. Я оскорбила его незаслуженно и представляю, что у него сейчас творится на душе.
– Ничего, стерпит, он мужик крепкий, – усмехнулась Галя.
– Если бы тебя обозвали преступником, по которому тюрьма плачет, как бы ты себя почувствовала? – задала вопрос Карина.
– Думаю, что неважно, – пожала девушка плечами. – А там – кто его знает? Может быть, и никак. Ведь я-то знаю, что не преступница, а что думают другие, мне наплевать.
– Юдин к наплевательской категории не относится, – задумчиво сказала Карина. – Если бы ты только видела его лицо, когда я на него шипела, как кобра, – вздохнула она. – Мне кажется, что другой бы на его месте точно мне по физиономии заехал.
– Тот, кто может заехать по физиономии женщине, мужиком называться не имеет права, – возмущенно проговорила Галя.
– Так я же не о нем конкретно говорю, это так, образно, – отмахнулась девушка. Она нетерпеливо ерзала на сиденье и бросала беспокойные
– Господи, у тебя и вправду мозги не в ту сторону текут, – вздохнула Галина. – Тебе же ясно старуха сказала, что самолет в шесть часов улетает, а сейчас еще только три часа, даже без четверти.
– А почему он так рано в аэропорт поехал?
– Кто ж его знает? – фыркнула Галина. – Может, по дороге к какой-нибудь бабе решил заскочить?
Увидев, каким взглядом на нее смотрит Карина, она захохотала.
– Поставь глаза на место, шучу я, шу-чу, – по слогам произнесла девушка. – Регистрация начинается за два часа до отлета, пока доедет, пока туда-сюда… Так что он нормально выехал, да и на дорогах сплошные пробки. Я вот думаю, где мы там, в аэропорту, будем искать твоего Юдина? – поторопилась она переменить тему разговора, чтобы отвлечь Карину.
– Я найду, это уже не твоя забота, – буркнула та.
– Ты что, обиделась на меня, Карин? – спросила Галя. – Ты что это, шутки уже перестала понимать? Я от тебя фанатею, подруга! Свихнуться можно, до чего быстро любовь делает из людей полных идиотов, – вздохнула она. – Можешь обижаться сколько душа пожелает, только имей в виду, что на обиженных воду возят все кому не лень.
– Ничего я не обиделась, – проворчала Карина. – Ты здесь совершенно ни при чем. Просто я впервые в жизни испытала сейчас ревность, и это чувство мне совсем не понравилось.
– Что-то ты не ревновала своего Юдина, когда в его доме оставляла молоденькую смазливенькую гувернантку, у которой вместо юбки была набедренная повязка, – пошла в атаку Галина. – А сейчас к несуществующей бабе его приревновала.
– Ты же прекрасно знаешь, что у меня не было другого выхода, – возмущенно напомнила подруге Карина. – Ты в тот день там вместе со мной была! И потом, тебе прекрасно известно: я тогда думала – это был Роман на своей машине, в ту ночь, на дороге. Неужели ты забыла мое состояние в тот день, когда мне Саша сказал про аварию и про ремонт?
– Да все я помню, склерозом пока не страдаю, – отмахнулась Галина. – Просто я тебе сейчас напомнила, что в доме живет молоденькая девица, которая тоже может забраться в папину кровать, куда ребенок не допускается, – ехидно напомнила она про тот курьезный случай, когда мальчик одним махом заложил своего отца.
– Господи, я влюбилась в бабника, – простонала Карина. – Совсем забыла про тот случай! Он же, наверное, со всеми нянями спал, которые перебывали в его доме!
– А я о чем? – фыркнула Галя. – Ты давай-ка горячку не пори, узнай его сначала, а уж потом и прыгай в омут с головой. Я смотрю, ты про Германа уже и не вспоминаешь, а зря, моя милая. Старый друг лучше новых двух, запомни это раз и навсегда.