Гвардейцы стояли насмерть

Родимцев Александр Ильич

"Лучше умереть стоя, чем жить на коленях", - говорила нам в Испании Долорес, и эти ее гордые слова стали девизом в короткой, но пламенной жизни Рубена.

У поэта

Ярослава Смелякова есть проникновенные строки, обращенные к Долорес:

...Не Ваш ли сын под Сталинградом,

кончаясь от немецких ран,

шептал с уже померкшим взглядом:

"Но пасаран! Но пасаран!"

Как Вы когда-то заклинали

В тяжелом гуле фронтовом,

Мы устояли, устояли,

Стоим, как прежде, на своем,

И не на шаг не отступая,

Перед лицом враждебных стран

Мы всенародно утверждаем:

"Но пасаран! Но пасаран!"

В торжественном молчании мы стояли у Мамаева кургана, когда-то штурмом взятого полком майора Долгова. Его вершина увенчана главным монументом, изображающим Родину-мать, в справедливом гневе поднявшую меч и призывавшую в бой своих сыновей.

Наше

молчание, вызванное созерцанием этой скульптуры, было прервано возгласом:

–  Пусть попробуют!..

Мы все невольно рассмеялись.

–  А ведь ты прав, батя, - и Илья Воронов хлопнул по плечу Василия Сергеевича Глущенко. - Я ведь тоже так подумал. И Мамай, говорят, на кургане шатер свой ставил, и фрицы на аккордеонах играли, а мы все-таки стоим здесь как хозяева. На своей земле. А если какая нечисть и полезет, то, как ты там, в своем доме, сержант, говаривал...

–  За одного нашего трех ихних, а то и поболее, - улыбаясь, заканчивает Павлов мысль Воронова.

–  Во! Верно! - соглашается Илья и обращается к Глущенко: - Ну, а теперь куда нас поведешь, батя?

–  Известно куда, - поглаживая свой седой ус, улыбается Василий Сергеевич. - Ведь сегодня наш день...

Примечания

{1} А. И. Еременко. Сталинград. Воениздат. 1961., стр. 43.