Гвардия тревоги
Шрифт:
Мужчины обернулись.
Дина в ватнике, с цигаркой в зубах стояла на пороге конюшни и держала в руках винтовку.
— Я кандидат в мастера по биатлону, — меланхолично сообщила она. — И сейчас зайца с лошади на скаку режу. Двоих из троих положу враз. Убивать не буду. Коленки прострелю или еще что — повыше коленок. Решайте. Считаю до трех.
Мужчина опустил пистолет.
— Крутая какая… — восхищенно протянул Тимка.
— Дим, засада! — предупредил Вик. — Женщина стрелять не умеет.
— Почему ты знаешь?
— Она винтовку неправильно держит. Я занимался стендовой стрельбой, я вижу. Кто-нибудь из тех четверых точно сообразит… Что делать?
— Драться? — спросил
— Засада обычная, — классифицировал ситуацию Вик.
— Давайте убежим, — предложил Тимка. — А они пусть за нами погонятся.
— А зачем им за нами гнаться? — удивился Видим. — Маша ускакала. Ноутбук с ней. Мы уедем, а женщина останется? И они на ней свою злобу и выместят? Нет, так нельзя.
— Спокуха, щас погонятся как миленькие! — пообещал Тимка и скрылся в машине. Поковырялся там и с корнем выдернул из торпеды приемник-проигрыватель.
— Вик, заводи машину! — скомандовал мальчик, выбежал из-за угла конюшни и влез на смерзшуюся кучу опилок, сена и навоза. — Эй! — крикнул он водителю и пассажирам BMW. — Вы чего, только за девчонками гоняетесь или с бабами воюете? А нас и видеть не хотите? Память-то из Бертова компьютера у нас! Вот она! — Тимка издевательски повертел раскуроченным проигрывателем. — А вы думали, она на лошади ускакала? Ну и мудаки же вы после этого! Ха-ха!
Двое из пассажиров BMW двинулись в сторону Тимки. Мальчик тут же побежал к машине. Вик завел мотор. BMW заурчал следом.
— Неужели и вправду поймаются? — удивленно спросил Вадим.
— А ты думаешь, все умные, да? — усмехнулся Тимка. — Выкуси! Ваш Берт последний был!
— Петрович, Никифоров из Центрального беспокоит. Слушай, у нас есть кто-нибудь на связи вот по какому делу? Надо по архитектурной детали определить адрес… Срочно, точнее очень срочно. Какие-то подонки украли мальчишку… Нет, не из богатеньких детенышей. Обычный мальчишка. Выкупа не требуют. Он сам прислал записку. С голубем… Да, да, с настоящим живым голубем! Бывает и такое!.. Ладно, ты думай, а я тебе пока расскажу. Только ты быстрее… Там, понимаешь, у мальчишки вроде бы требуют какой-то компьютерный шифр или что-то в этом роде. Откуда он взялся, я не понял. И даже непонятно, есть ли он вообще. То есть парнишку в любой момент могут искалечить, а то и вовсе убить… Папаша там математик с международной известностью, но он вроде не при делах. Никто у него ничего не требовал, угроз тоже не было. Сам парнишка только что выиграл какую-то крутую олимпиаду… Хакер? Да нет, вроде. Украл банковский шифр и деньги со счетов?.. Слушай, это мне просто не приходило в голову! Но… Ему же всего 13 лет! Бывает? Слушай, но тогда их там целая банда! Я лично еще четверых видел!.. Но все равно… Сначала надо его оттуда вытащить, а потом уже разбираться. Он все-таки ребенок, пусть и хакер международного масштаба…
— Вспомнил! — вскрикнул неведомый нам, но хорошо известный капитану Никифорову Петрович. — Есть именно то, что тебе надо! Сегодня у тебя, старик, удачный по гороскопу день! Записывай телефон… Зовут Иван Прокопьевич Ромберг. Краевед, знаток истории Санкт-Петербурга с довоенным стажем. Знает наперечет каждый дом, память, что твой компьютер. Мне его еще мой наставник передал, а ему — его наставник… Два года назад был жив. Звони, не бойся: сам знаешь, ученые сморчки долго живут. Не то что милиционеры… Ха-ха-ха! Давай спасай своего мальчишку-хакера! Глядишь, раскрутишь это дело, еще и от взломанного им банка что-нибудь отломится… Шучу-шучу… Да ладно, «спасибо» не булькает… Жду, жду…
— Иван Прокопьевич? Здравствуйте, вас беспокоит капитан Никифоров из Центрального РУВД. Нам нужна ваша консультация… По поводу архитектуры. Надо вычислить адрес… Да, очень срочно. Речь идет о жизни похищенного ребенка… Можно по телефону… Сейчас объясню. Мальчик прислал записку. Вот она, передо мной. Читаю то, что вам может быть интересно: «… прямо на доме напротив — барельеф: две лисы на задних лапах держат щит. На щите — что-то вроде старого музыкального инструмента…»
— Понятно! Все понятно, любезнейший! — возбужденно воскликнул Иван Прокопьевич. Капитан Никифоров замер у трубки. Неужели?! — Лисы на задних лапах — это на самом деле куницы. А музыкальный инструмент — всего лишь конторские счеты. Дом купца Рукавишникова. Он получил дворянство за поставки в армию во время войны 1854-56 годов и придумал себе такой герб, который напоминал бы потомкам о купеческих заслугах рода. Вообще был, надо заметить, большой оригинал. На гербовом поле…
— Адрес! — рявкнул капитан.
— Да, конечно, простите… — смешался краевед. — Но вот беда. До настоящего времени сохранилось два доходных дома Рукавишникова. Один на бывшей Петровской, ныне Петроградской стороне, другой — на месте бывшей Чухонской слободы… И на обоих домах есть гербы с куницами… Какой же из них?.. Любезнейший капитан, если вас не затруднит, прочтите еще раз записку мальчика, целиком… Подождите, я настрою слуховой аппарат… Замечательно! Мальчик находится предположительно на четвертом этаже, а барельеф — прямо напротив. Чухонский дом украшен куницами внизу, над парадным входом, следовательно, мы имеем дело с петровским домом, где куницы держат щит как раз между третьим и четвертым, последним, этажом. Архитектор Митрохин, который проектировал много доходных домов в Петербурге второй половины 19 века, вообще-то совершенно не тяготел к стилю барокко… Ох, простите, любезнейший, все время забываю, что имею дело вовсе не с обществом любителей-краеведов… Но вы должны будете потом, когда освободите мальчика, непременно зайти ко мне, и я вам все расскажу подробно…
— Зайду, непременно зайду! — истово пообещал капитан Никифоров. — Мы с вами еще водки… тьфу ты! — я хотел сказать, чаю выпьем, и вы мне все про этого купца расскажете… А сейчас — адрес!
— Записывайте: Октябрьская, бывший Конногвардейский проезд…
Положив трубку, капитан Никифоров еще раз перечитал записку, написанную карандашом мелкими и четкими печатными буквами. «Такое впечатление, что и не нервничает совсем! — едва ли не с восхищением подумал капитан. — Может, и вправду — хакер? Но — тринадцать лет… А убийцы — в одиннадцать? Вон в Калининском отделении намедни… Что делается-то… Да уж, прав старик: милиция — точно не общество краеведов…»
Капитан тряхнул головой, сугубо механическим способом отгоняя лишние мысли. Мысли послушно высыпались из головы. Осталась главная, по делу:
«…Квартиру найти легко: четвертый этаж, окно с жалюзи, справа выбито стекло…»
Адрес есть, квартиру найдем. Можно запрашивать и проводить операцию по освобождению мальчика Димы.
Михаил Дмитриевич поднялся по лестнице и решительно надавил кнопку звонка. Открыли сразу. Николай Павлович был в шлепанцах и в домашней куртке с большими карманами. Почему-то его наряд вызвал раздражение.
«Ищу виноватых! — одернул себя Михаил Дмитриевич. — Прекратить! Сам проглядел!»
Камин спал. Более чем всегда одинаковые ребятишки из 8 «А» бесшумно передвигались по квартире. Полина, дочь Николая Павловича, сидела на ковре возле тахты раскинув ноги, раскачивалась взад-вперед и размеренно повторяла: «Ох, беда, беда, беда…»
Это уж могло достать кого угодно. Михаил Дмитриевич пожалел, что пришел.
— Я знаю про Диму, — сказал Николай Павлович. — Мне очень жаль. Мы все надеемся на лучшее.