Гвардия. (Дилогия)
Шрифт:
Из специального оборудования я захватил с собой только архаичного робота-манипулятора, смахивающего на огромный, полутораметровой высоты допотопный пылесос на колесиках. Нехитрое механическое устройство, в чью нынешнюю задачу входило нажатие одной-единственной кнопки и отправление самого Молота туда, куда он отправляет всех остальных. Робот обладал одним, с моей точки зрения, очень важным достоинством — он был примитивен. Никто бы не смог влезть в его схему и перепрограммировать, и мне придется чуть ли не пальцем ткнуть в ту самую кнопку, которую ему надо будет нажать. Робот предназначался для ремонтных
Можете считать это очередным проявлением паранойи сержанта Соболевского, но я твердо уверен, что многие в Галактике не хотели бы потерять столь внушительный аргумент в споре с соседями, как Молот Магистров, и не позволили бы Гвардии решать сей вопрос единолично.
Но у нас в Штаб-квартире сейчас царит идеально подходящий для такого случая бардак, вызванный раскрытием Заговора Капитанов, так что просто грех под шумок не воспользоваться представившейся возможностью.
Ти Джей Микроб Тейлор, гениальный хакер, применяющий теперь свое искусство в интересах Гвардии, гарантировал, что сможет засечь Альвареса, где бы тот ни был, и отправить меня следом. Нельзя сказать, что меня очень устраивал вариант беспорядочных всегалактических салочек с использованием телепорта, ибо я и так утомился за последние дни. Но если Гриссом уйдет через ноль, я буду подстрахован.
Сложности были в другом. А именно — в моем отношении к предстоящей работе. Из-за него я и отправился на Молот сам и не взял с собой никого, кроме механического друга.
С одной стороны, Зэд Гриссом, за которым я охотился уже долгое время, был воплощением зла в этом мире и убивал людей походя, не задумываясь, по необходимости и без оной, руководствуясь одному ему понятными мотивами. Зато Луис Хосе Альварес был моим приятелем, если не сказать другом, товарищем по работе, партнером, не раз прикрывавшим фланги, хотя последние часы и показали степень нашего незнания работающих рядом людей. Но я прекрасно помнил эпизод с арахнозавром и множество других, когда Альварес надежно защищал мою спину, которую я ему подставлял без малейшей опаски. Только теперь мне становилось ясно, что все его действия были лишь частью маскировки, надежно скрывающей хамелеона от наших глаз.
И все же меня мучили сомнения. А сомнения одного солдата, как справедливо говорил Мордекай Вайнберг, могут положить весь отряд вернее, чем нейтронная бомба. Это первое. А второе — если уж я, ведущий дело Гриссома столько времени, выслушавший доводы Кубаяши и откровения Тайрелла и при помощи Вела вычисливший того, кто мог быть Гриссомом, испытывал колебания, то как смогут действовать и, если понадобится, открывать огонь незнакомые с предысторией ребята? Поэтому я и не взял никого с собой.
После уничтожения Печальной Туманности сомнений и душевных терзаний оставалось все меньше. Альварес с девяностодевятипроцентной вероятностью был Гриссомом, и я собирался его взять, несмотря на все его заслуги перед Гвардией и так далее и тому подобное.
В моих жилах бурлил принятый перед отправкой боевой коктейль: адская смесь из разных стимуляторов. Я ощущал себя молодым, бодрым, свежим и полным сил, готовым свернуть горы. И лишь малая хладнокровная часть моего разума напоминала мне
Мы с моим железным другом высадились в коридоре, по которому совершал свою последнюю прогулку Магистр, прямо возле двери, ведущей в центр управления Молота. Не стоило давать Альваресу шанс справиться со мной во время моего периода дезориентации.
Роботу я велел остаться за дверью, пока я его не позову, а сам проверил, плавно ли спускается предохранитель на табельной «осе», и вошел в зал.
Альварес стоял перед дисплеем наведения и увлеченно крутил верньеры, подставив мне свою спину, и пару секунд я боролся с диким искушением застрелить его, а все вопросы задавать потом.
Судя по показаниям приборов, насколько я в них разбирался, очередной целью для удара Молота был Авалон.
Отчаявшись отыскать в звездных скоплениях нашу Штаб-квартиру или посчитав цель уже накрытой, Альварес-Гриссом перешел к поэтапному уничтожению Лиги. Конечно, он мог бы сделать все гораздо проще, накрыв одним ударом пол-Галактики, но, очевидно, хотел смаковать свою победу, растягивая удовольствие.
— Здорово, Луис, — сказал я. — Все в порядке, наши победили, веселится и ликует весь народ.
Услышав мой голос, он обернулся, и его правая рука нащупала лежащий неподалеку пистолет, собственноручно отобранный вашим покорным болваном у одного из боевиков Шаффер и оставленный Альваресу на всякий пожарный случай. Судя по всему, для него такой пожарный случай уже настал.
— А я все прикидывал, — слегка насмешливо произнес Луис, — кого же они могут послать после того, как Большой Парень Рейден получил свое. И твоя кандидатура не была на первом месте, Соболевский. Даже не в первом десятке. Извини, но я никогда не относил тебя к разряду самых опасных людей. Видно, недооценивал. Но я ожидал Такаги или Коллмена, на худой конец Смитсона или Бешеного Пса. Но, с другой стороны, ведь ты же у нас славишься своим стремлением всегда довести начатое до конца?
— О чем ты, Луис? — Мы вступали на очень тонкий лед, и я не собирался показывать ему степень собственной осведомленности. Любой неосторожный шаг мог привести в полынью, или как там это еще называется, ибо Молот был практически нацелен, а допустить вселенской или хотя бы планетарной катастрофы я не хотел.
— Не валяй дурака, Соболевский, — попросил он. — И зови меня Зэдом.
— Зэд?
Альварес сжег за собой последний мост. Теперь никаких колебаний у меня не осталось, парня надо было убрать. Но так, чтобы не захватить при этом на тот свет весь Авалон. Гамбит с заложниками, который я уже устал разыгрывать.
— Так меня назвали при создании. — Я отметил, что слово «рождение» он не употребил.
— Хорошо, пусть будет Зэд, — согласился я. — И что теперь?
— А ты сам не догадываешься? Я на вершине мира, Соболевский, и мое дело почти завершено. Остались лишь небольшие штрихи.
— Какое дело? — спросил я.
— Дело всей моей жизни. — Он улыбнулся. — Забыл, что обо мне написано во всех сводках? Я же одержим идеей уничтожения всего человечества, помнишь? Крайне опасный маньяк-одиночка с ярко выраженными убийственными наклонностями.