Х-ассенизаторы. Огонь по тарелкам!

Лютый Алексей

Дальше все происходило просто и эффективно. Кедман, остановившийся сбоку от стеклянной двери, ударом приклада разбил ее. Сара швырнула на лестницу дымовую гранату и переместилась за спину американца, а Пацук со Шныгиным тут же ворвались в окутанный дымом лестничный пролет. Микола застыл на ступеньках, держа под прицелом второй этаж, а старшина бросился вниз, стараясь прижиматься к стене. Добравшись до еще одной двери, точной копии той, что закрывала инопланетный бункер в Москве, старшина притормозил и сообщил по рации, что вокруг все чисто. Только тогда Кедман сменил есаула на лестнице, и Микола с сержантом Штольц спустились вниз.

– И что делать будем? – поинтересовался

украинец, не найдя около бронированной двери ни табличек, ни звонков. Шныгин в ответ только пожал плечами.

– Насколько я могу судить… – начала было говорить Сара, но Пацук перебил ее.

– На десять гривен ты судить можешь, на хуторе близь Диканьки, – буркнул он. – А потому, ваша честь, лучше помолчите. А то воно ж знаете, как бывает, когда глупая баба из Иерусалима судить кого-то берется?.. Понтий Пилат в гробу переворачивается и зубы из верхней челюсти у себя рвет.

– Насколько я могу судить, – бросив на Миколу презрительный взгляд, повторила Сара, прекрасно знавшая о трудностях, возникших с такой же дверью в Москве, – стены вокруг косяков сделаны из вполне обычного бетона. Может быть, попробовать их взорвать.

– А что, блин, мысль! – поддержал ее старшина. – Микола, закладывай пластид вокруг двери, еври бади!

Пацук что-то невнятно буркнул себе под нос о том, насколько евреи в последнее время умными стали, и принялся выполнять распоряжение старшины. Ну а чтобы взрыв получился направленным, Микола прорезал лазером пазы в бетоне и закладывал взрывчатку в них. Через пару минут все было закончено. Группа отошла на один лестничный пролет вверх, и лишь затем Пацук подорвал заряд.

Грохота от взрыва почти не было, зато вот пыли хватило. Дверь пару секунд неподвижно стояла на прежнем месте, заставив всю троицу затаить дыхание, а затем с грохотом рухнула внутрь, взметнув в воздух плотные клубы пыли. «Икс-ассенизаторы» тут же помчались вниз, торопясь в корне пресечь любое возможное сопротивление, но увидели лишь одного-единственного кристаллида, задумчиво уставившегося во вновь образованный проход.

– Вот и скажите теперь, пожалуйста, какого трямхряйкера мне нужно было ловушку в проходе устраивать? – грустно поинтересовался пришелец у спецназовцев. – Я ведь даже дверь открытой для вас оставил. Думал, войдете внутрь, как цивилизованные существа, а я вас тут и прихлопну. Нет, им все поломать нужно! Ироды, три штамбрукера вам за пазуху…

И с этими словами уродливый инопланетянин бросился на грудь Саре Штольц. Но отнюдь не для того, чтобы поплакаться в жилетку! Кристаллид своими клешнями схватил девицу за энергоскафандр и дернул ее на себя. Микола, стоявший к израильтянке ближе, чем старшина, попытался перехватить пришельца в броске, но смог лишь слегка задеть его, и кристаллид, вцепившийся в Сару, рухнул спиной на вырванную с корнем дверь. Оная конструкция, до этого державшаяся в подвешенном состоянии лишь на честном слове и тумбе крепления генератора энергетического поля, просела, выворачивая стойку с корнями из фундамента. Послышался короткий треск, и свет в комнате погас.

– Группа, что случилось? – тут же раздался в наушниках голос Раимова. – Вижу на мониторах картинки Слона и Енота. Почему у остальных темнота?

– Е-мое, похоже, еще одно задание выполнили, – пробормотал себе под нос Пацук, а затем фыркнул. – Шеф, сейчас усе будет! Медведюга, включай фонарь.

Шныгин почти одновременно с Пацуком включил фонарик, встроенный в ложе ружья прямо под стволом. Два узких, но очень ярких луча высветили из темноты Сару Штольц и копошащуюся под ней бесформенную массу кристаллида. Причем это чудище инопланетное изо всех сил продолжало тянуть в разные

стороны скафандр на груди девушки. Пацук присвистнул.

– Репа, тут, похоже, интим начинается. Может, выйдем, чтобы людям не мешать? – предложил он.

– Эй, урод, ты что там делаешь? – пнув по ноге пришельца, поинтересовался у него старшина.

– Личинку откладываю, – тут же доложил тот. – Сейчас отложу, а через два часа она сожрет этого гуманоида изнутри и вырастет в полноценного кристаллида…

– Ну я же говорю, интим начался, – фыркнул есаул. – Правда, у нас на это дело обычно девять месяцев уходит, – а затем ткнул Шныгина в бок. – Репа, раз нашу девицу все равно изнутри теперь жрать будут, может, пристрелим ее, чтоб не мучилась? А заодно и этого урода вместе с ней…

– А вот этого не надо! – тут же испуганно заорал кристаллид. – Я уж лучше сдамся и поклянусь, что личинок в людей откладывать не буду.

Пришелец выпустил Сару, и девица, рывком вскочив на ноги, повернулась к есаулу. Выражение ее лица за забралом гермошлема Микола, конечно, разобрать не мог, но Штольц ему помогла, популярно объяснив в прямом эфире, что она думает о есауле в частности и обо всех мужиках вообще. Шныгин после этой тирады удивленно присвистнул, а подполковник задумался о том, не стоит ли ему обновить свой словарный запас.

– И я тебе скажу, Барсук, – закончила свою фразу Сара, назвав украинца его эфирным позывным. – Если хочешь когда-нибудь узнать, что такое интим, никогда не снимай энергоскафандра, пока тебя с базы не отчислят. В противном случае для постижения новых знаний у тебя не будет иметься в наличии кое-каких нужных частей организма!

Хохот «икс-ассенизаторов» свидетельствовал о том, что тираду девицы, обращенную к Пацуку, оценили по достоинству. Не смеялся, естественно, лишь один есаул. Микола вообще предпочел бы сплюнуть после такого страстного обещания в свой адрес, но вовремя вспомнил, что гермошлем еще не приспособлен для того, чтобы плевки изнутри вытирать. Поэтому украинец только вздохнул и, заломив кристаллиду клешни за спину, потащил его на свежий воздух. От греха в лице Сары подальше!..

Глава 4

Старушка-Земля. Хотя, пардон, мадам! По галактическим меркам вы еще не вошли и в возраст девичества. Первый атом будущего ядра стартовой клетки зародыша эмбриона базы «икс-ассенизаторов», если считать по той же временнОй шкале. Ну а уж то, что показывают часы в бункере, и вовсе неприлично считать временем. Так, плюнуть да растереть!

В этот раз Раимов ни на кого не орал, бойцов не отчитывал и наряды во все стороны не раздавал. Напротив, подполковник пребывал во вполне добродушном настроении. Причин для этого было несколько. Во-первых, удачно выполненное задание. Во-вторых, конфликт бойцов с Сарой Штольц, похоже, если и не сошел на нет, то по крайней мере пошел на убыль. Ну а главной причиной благодушного настроения начальника базы было то, что его боевая группа вновь работала в полную силу. Раимову причину приостановки действий «икс-ассенизаторов» никто, естественно, не объяснил. Вот подполковник и подумал, что кое-какие методы проведения операции его бойцами начальству не понравились, и большие шишки решили если и не свернуть проект, то уж его отстранить от командования, точно! Однако благодарность, полученная от командования за освобождение Пекина от энергетическо-инопланетных захватчиков, сняла камень с души командира «икс-ассенизаторов». Теперь можно было вздохнуть спокойно, что подполковник и сделал. Но только после того, как поговорил с бойцами.