H.I.V.E. Гранит 2
Шрифт:
Гранит, пользуясь тем, что заражённый замер на месте, поднял пистолет, прицелился и пустил пулю тому в лоб. А потом трижды выстрелил в лотерейщика, который умудрился загнуть немного вверх ствол КПВТ!
Расправившись с тварями, он добежал до машины, заколотил рукоятью пистолета по броне и заорал:
– Открывай! Открывай, мать твою!
Не получив результата, он дёрнул рычаг верхней половины люка, и вдруг, та легко откинулась в сторону, а изнутри на Гранита уставился ДТК автомата, на спусковой крючок которого судорожно жал молодой боец с белым, как мел лицом и шальными глазами, где не было ничего кроме ужаса. От верной смерти Гранита спасло то обстоятельство, что
– А-атставить! – рявкнул на него трейсер и пистолетом отвёт ствол оружия в сторону. – Смирно, воин! Смирно! Спецгруппа ГРУ, прапорщик Кондратьев!
Знакомые приказы, которые вбиты в подкорку любого, кто отслужил хотя бы пару-тройку месяцев, привели парня в чувство.
– И-и-извините, – заикаясь, сказал тот.
– В сторону, - приказал Гранит, сунул пистолет в кобуру, затем откинул нижнюю часть люка и забрался под броню. – Почему стоим? Кто за рулём?
– Колька… то есть, младший сержант Макаров.
– Закрывай люк, да поживее, если не хочешь, чтобы нас тут сожрали, - произнёс трейсер, а сам полез вперёд в сторону места водителя. Причина, почему БТР стоял на месте, оказалась банальна. Всё дело в том, что водитель при столкновении машины со срубом сильно ударился головой и потерял сознание. Судя по тому, что кровь сильно залила ему лицо и заляпала всё вокруг, травму он получил серьёзную. Прикоснувшись пальцем к шее, Гранит почувствовал биение пульса. Жив.
– Боец!
– Да, тарщпрщик?
– Умеешь управлять бэтэром?
– Немного. А что с сержантом?
– В отрубе, голову себе разбил и вряд ли сможет вести сейчас машину. Лезь сюда и стащи его с сиденья, я с одной рукой не справлюсь.
Граниту пришлось вернуться назад, чтобы парень смог протиснуться вперёд и освободить место водителя. Своего товарища он положил позади себя на одноместное сиденье десанта, находящееся слева от него.
– Живей, боец, живей, - поторапливал его Гранит. Он забрался на место наводчика КПВТ и осматривался при помощи перископов. Пока что больше рядом с боевой машиной тварей не было. Но вряд ли это надолго. – Откинь щитки на стёклах. Нам сейчас нужен обзор.
Наконец, мотор вновь заурчал, рыкнул несколько раз, а потом БТР медленно отполз назад, чтобы объехать коварную бревенчатую постройку.
– Куда, тарщпрщик?
– Вдоль… м-да, - сначала Гранит хотел направить солдата по маршруту, по которому его отряд попал в город, а затем на стаб-тройник на дороге. Но потом подумал, что команда Клеопатры запросто расстреляет бронетранспортёр в превентивных целях. – Подальше от свинофермы, там сейчас самый ад, боец. Гони в леса и поля, в самую глушь.
– А что происходит? – перекрикивая шум двигателя, спросил у него солдат.
– Сам мало знаю. Эти твари пришли со стороны фермы. Самые сильные сейчас жрут свиней, а те, кто послабее стали охотится на людей. То есть, любое обитаемое место, где есть люди или животные, сейчас для нас опасно.
– А…
– Слушай, я сейчас отключусь, - перебил его Гранит. – Мне один из них чуть руку не оторвал, и я потерял много крови. Поэтому, полагаюсь на тебя. Гони, что есть духу подальше отсюда, на дороги не выезжай, к посёлкам не приближайся, постарайся отъехать от города как можно дальше. Потом жди, когда я приду в себя. Когда остановишься, то не шуми, не выходи из машины, не привлекай внимание людей или отрядов военных, особенно если те будут в незнакомой форме или с незнакомым оружием. И учти, что я видел здесь чудовищ, которые нашу братскую могилу голыми руками сомнут, как консервную банку.
Это были последние слова, что он
Глава 16
Глава 16
В чувство его привела острая боль в руке и ноге. Если первая была похожа на то, словно рука попала в костёр. То из ноги, казалось, кто-то пытался вырвать кусок тупыми клещами. Мало того, страшная слабость, тошнота, дикая головная боль и заторможенность сознания не сразу позволили ему среагировать на происходящее. Даже боль в руке и ноге не помогали прояснить рассудок. Но стоило ему услышать знакомое урчание на расстоянии вытянутой руки, как случилось чудо – организм перешёл в боевое состояние.
«Темно, как в жопе негра… ма-ать, да меня же жрут!».
Сквозь лобовые стёкла пробивалось света так мало, что всё внутри БТРа тонуло в густом сумраке. Граниту только что и удалось с трудом разобрать тёмную фигуру, которая возилась в его ногах. Точнее, пыталась отгрызть от них кусочек. Сил у трейсера хватило, чтобы освободить одну ногу и отпихнуть тварь от себя. Будь места побольше, то заражённый улетел бы на пару шагов назад. А так он ударился о броню, издал урчание, похожее на жалобное, и опять потянулся к человеку. Гранит дёрнулся и… не смог покинуть сиденье. В первое мгновение ему стало страшно, но тут же вспомнил, что привязал себя оружейным ремнём перед тем, как отключиться. Пришлось опять бить здоровой ногой. От резких движений боль в ранах усилилась, вызывая громкий непроизвольный стон каждый раз.
– На, падла, на, на-на, - скрипя зубами, приговаривал каждый раз Гранит, нанося удар заражённому. – Да сдохни же, наконец.
После одного из пинков тварь приложилась затылком о какой-то выступ, которых хватало внутри тесной боевой машины. Этого хватило, чтобы урчание затихло, а заражённый затих под ногами трейсера.
Тяжело дыша. Гранит с трудом дотянулся до «сухарки», положил её на колени и на ощупь вытащил начатый шприц-тюбик со спеком. Сделав укол, он уронил пустой шприц и неподвижно замер на сиденье. Уже скоро препарат начал действовать, унося боль, улучшая самочувствие и нагнетая энергию в тело. Почувствовав долгожданный прилив сил, мужчина освободился от ремня и медленно, стараясь не нагружать пострадавшую ногу и ничего не задеть раненой рукой, сполз с сиденья и наощупь отыскал тело заражённого, с которым недавно бился. Далее он достал нож, приставил острие к груди напротив сердца – в темноте да тесноте бить с замахом будет только неопытный – и надавил на рукоять, вгоняя клинок между рёбер по самую гарду. Тело под ним выгнулось, несколько раз дёрнулось и затихло. Оставив в ране нож, Гранит на ощупь перебрался вперёд, поближе к окошкам, из которых струился тусклый свет.
К его глубокому сожалению что-то рассмотреть через них не вышло. Этому помешал уличный сумрак и слой влаги на стекле. Что ж, если это утренняя роса, то ждать рассвета недолго. А вот в случае с вечерним дождём мучиться трейсеру в незнании придётся долгие часы. И выходить наружу страшно в незнакомом месте. Часы тоже не помогли решить проблему со временем, так как они отсутствовали на левом запястье. И где он мог их потерять даже не мог представить.
Всё так же действуя наощупь, он исследовал внутренности БТРа. Заодно и в перископы посмотрел, но те давали картинку на порядок худшую, чем окна водителя. А смотровые приборы наводчика и вовсе были черны. Наверное, внешние их части раздавил лотерейщик.