H.I.V.E. Подкидыши Улья
Шрифт:
– До смерти или до первой крови?
– До смерти.
– оскалился Кегля.
Седой лишь пожал плечами, собственное спокойствие пугало его гораздо больше предстоящего поединка. Он воспринимал его как что-то само собой разумеющиеся. Он чувствовал, как меняется день за днем, и однажды изменения дойдут до точки невозврата, и Седой с трудом будет узнавать себя в собственных поступках.
Он обвел взглядом толпу, увидел Линдси посылающую ему воздушный поцелуй. У самого края ринга кучкой стояла его команда. Он подошел к ним.
– Если он тебя убьет, я его на месте застрелю.
–
– Все будет хорошо.
– успокоил он вцепившуюся в канат девушку.
– Ты с ножами как?
– спросил Крестный.
– Целых два месяца ходил в школу казачьего ножевого боя.
– О, ну это серьезно, небось и в двух спарингах удалось поучавствовать.
– съехидничал Крестный.
– В четырех.
– Ну это все меняет.
– Да ладно тебе. Прорвется он.
– сказал Тафгай.
– Он тебя на полголовы выше и руки у него длиннее, так что не подставляйся.
– обратился он уже к Седому и похлопал его по плечам. «Ага, а еще он гораздо опытнее, плюс у него более развитая реакция, за счет того, что он дольше меня коптит небо Улья» - подумал Седой, но в слух лишь что-то шепнул на ухо здоровяку, отчего Тафгай расплылся в улыбке.
Седой принял у Крестного фляжку с живцом и под видом того, что отпил, незаметно закинул в рот две таблетки убойных обезболивающих. Теперь нога его точно не побеспокоит.
– Ставки сделаны!
– выкрикнул через несколько минут судья.
– Бойцы, подойдите.
Седой начал медленно приближаться, чувствуя, как с каждым шагом его накрывает какая-то шальная волна. Рот сам собой расплылся в улыбке.
Судья вынул из-за пояса два абсолютно одинаковых ножа. Качественные ножи хорошей работы. Идеальное переплетение красоты и надежности. Рукоять приятная, ухватистая. Лезвие - воплощение смерти в двадцати сантиметрах стали.
Седой покрутил нож в руке, привыкая к его весу, сделал пару пробных взмахов и встал в стойку. Кегля лишь провел тупой стороной лезвия себе по горлу и что-то проорал в толпу. Седой его уже не слышал, он сконцентрировался на будующем поединке.
– Бой!
– махнул рукой судья и поспешил смыться из ринга.
Кегля сходу начал разгон и окончившийся колющим выпадом. Седой уклоняясь сделал шаг влево и рубанул в ответ, стараясь попасть по руке. Кегля успел отскочить и тут же контратаковал рубящим в нижнюю часть тела. Седой выставил ногу и мощная подошва припечатала пальцы правой руки оппонента.
Кегля рыкнув от боли и досады, снова отпрыгнул, пятясь, перекинул нож в другую руку и сменил стойку. Седой медленно, но уверенно сокращал дистанцию. Кегля едва заметно дернул уголком губ и начал поигрывать ножом, делать ложные выпады и перекрывать сектора атаки.
«Да он левша!» - осенило Седого - «Сучонок намеренно начал поединок со слабой руки. Он играется со мной, проверяет что я умею, навязывает свой танец боя».
Седой намеренно медленнее чем может начал делать пробные выпады. Кегля легко уклонялся от них и даже сделал Седому несколько порезов. «Все идет как ты хочешь. Давай, ублюдок, начинай контратаку!» - пронеслось в голове у Седого.
Но Кегля не спешил, уйдя в глухую оборону, он дразнил Седого, кричал что-то обидное, раззадоривая толпу. Тогда Седой сделав ложный выпад в ногу, подловил его на ответной атаке и чиркнув по касательной срезал кусок кожи с предплечья.
Лицо Кегли исказила гримаса ненависти. «Вот сейчас, иди ко мне» - подумал Седой. Кегля, кружа вокруг него начал делать десятки выпадов, то и дело дотягиваясь кончиком лезвия и оставляя мелкие порезы. Для пущей зрелищности он умудрился пару раз заехать ему кулаком по морде.
Ника закрыла рот ладошкой и не моргая смотрела на все широко раскрытыми глазами. Ей казалось, если она моргнет, то может пропустить решающий момент. Крестный лишь молча играл желваками, а Тафгай выкрикивал советы. Толпа радостно улюлюкала на каждое соприкосновение лезвия с кожей. В их головах происходящее - это логичный исход поединка.
Кегля сделал очередной колющий выпад и Седой выставил на пути ножа левую ладонь. Нож легко пробил плоть, войдя между костей. Седой сжал зубы от боли и всадил противнику нож в живот. Кегля даже не вскрикнул, он просто пялился неверящими глазами то на Седого, то на нож в животе.
Вот так, в любой стычке нужно действовать наименее предсказуемо. Опытные вояки, обтесавшиеся в сотнях разных боев на подсознательном уровне разделяют любую ситуацию по шаблону и действуют согласно выверенной стратегии. Но Седой пошел еще дальше, поступил так как не поступает никто, пожертвовал малым, ради большого. Человек инстинктивно будет стараться уклонится от лезвия ножа, всегда, даже если под удар попадает лишь кончик пальца, вот сломав этот шаблон он и добился победы.
Правым коленом Седой одним движение отсушил ему передние мышцы бедра. Кегля упал на колени. Седой сорвал левую ладонь с лезвия и, отпустив нож, левым каленом залепил противнику в челюсть. Кегля завалился на спину и стал похож на изломанную куклу. К нему тут же подбежало двое людей, которые водрузили его на носилки.
Седой вышел из ринга пожал руку Крестному и Тафгаю, поцеловал плачущую Нику, с трудом отлепив ее от своей груди, он подмигнул ей, сказал: «верь мне, все будет хорошо», подобрал злосчастную корзинку и кивнул Линдси в сторону барака.
Зрители накинулись на букмекера и Тафгай рванул туда же. Представительница древнейшей профессии прорвалась через толпу рейдеров, расталкивая их своими безразмерными грудями, так же легко как слон раздвигает ветки кустарника. Догнала Седого и по хозяйски сгребла его под руку.
В постоялом дворе Жук понимающе заулыбался и заговорщицки подмигнул Седому. Тот лишь показал за спиной большой палец вверх, мол, спасибо за совет, не девочка, а конфетка.
По лестнице Седой поднялся с трудом. Нога не болела, действовал эффект от посещения знахаря, да и обезболивающие давали о себе знать, но все же некий дискомфорт чувствовался, словно не своей ногой шагаешь, а протез подцепили.
Когда они вошли в номер Седой просто рухнул на койку и, пошарив, наощупь вытащил из рюкзака фляжку с живцом, приложившись он шумно выдохнул. Линдси уже стащила с него ботинки и начала расстёгивать ремень.