Хабар Мертвеца
Шрифт:
«Культурой Бизон никогда не отличался», - ухмыльнулся Штурман.
– «Однако соображает, что к чему».
– Небольшие «зарисовки» из жизни Зоны.
– Расселл убрал книжицу в карман.
– Я писатель. И именно поэтому я тут. А записи я дублирую, мало ли что.
«В яблочко!».
– Что-нибудь документальное?
– рассеяно спросил Штурман.
– Нет. Это удел журналистов. Сухой и черствый кусок реальности на завтрак к утреннему кофе. А я наполняю каждый лист, каждую ветку жизнью. Нельзя понять Зону исключительно по фотографиям и видеороликам.
– Это точно, - перехватил инициативу Бизон.
– Но как
– А я и не был на Кордоне. Военные вертолетом к ученым на Янтарь забросили. Вот я в окрестностях и брожу. Собираю материал.
– А не погорячился ли ты один бродить? Без обид, но мне кажется, что вояка из тебя не особый.
– Ты знаешь, Бизон… - Расселл нисколько не смутился, услышав нелестный отзыв в свой адрес.
– С одной стороны, меня военные обеспечили всем необходимым. Одни бронежилет с винтовкой чего стоят… Я уже не говорю о детекторе последней модификации… С другой же… люблю я одиночество. Никто не мешает. Правда, до сих пор из мутантов - до кровососа - видел только двух слепых собак и одного зомби. А так - уже привыкать стал за полтора месяца. Маршруты выверены, сплю на деревьях в лабазе, ночью бодрствую, раз в неделю на Янтарь захожу - ученые пакет с провизией и амуницией дают. Если в округе какая опасность возникнет - снорков, например, станет много, или зомби, - мне сообщение сбрасывают с координатами патруля, который отведет меня на базу - переждать критический момент. Иногда попадаются сталкеры. Правда, редко очень.
Он замолчал и начал разглядывать свой «Хекклер и Кох», поглаживая его пальцами. Словно демонстрируя, что знает, как обращаться с «такими штуковинами».
– Маршруты, говоришь, выверены, - буркнул Бизон, не зная, что возразить на столь исчерпывающий ответ.
– До первого Выброса, а там - плакали твои маршруты!
– Наконец нашелся он и с видом победителя посмотрел на Штурмана.
Штурман, пока Бизон общался с Расселлом, глотнул воды, закинул в рот немного сухофруктов и, дымя очередной сигареткой, осматривал окрестности. Аномальное явление больше не повторялось. Встретившись взглядом с писателем, пригладил побитую проседью бородку.
– Веди. Скоро сумерки.
Глава 5. Ночь
– Штурман, а что ты думаешь о Зоне? Есть какая теория?
– обратился в темноту Рассел.
– Бизон вроде разъяснил свою позицию. Лбом аномалии прошибает, мутантов за Периметр голыми руками выкидывает. И оружие ему для красоты нужно!
Нестор не ответил. Устроившись в подходящей ямке в нескольких метрах от стоянки, он «слушал» Зону. Бизон, что-то бурча под нос, потянулся к карману.
– Я лишь резюмировал твои рассказы об убитом кровососе, разгромленной шайке бандитов и как ты из Карусели вышел, - развел руками Рассел. К разочарованию писателя, шутку никто не поддержал.
– Думай че хошь.
– Гоша вытащил из кармана «пятнашку».
– Я одно тебе скажу, друг. Я живу в Зоне. Мы с ней одного поля ягоды… - Заскорузлые пальцы щелкнули по фишкам.
– Моя сила - против ее. Моя хитрость - против ее. Моя воля - против ее воли. Мы на равных. Только вот еще Удача на моей стороне.
– А ты не думал… - начал писатель.
– Нет!
– оборвал Бизон почти слетевшую с губ Рассела фразу.
– Не тупи, приятель. Это… Рассел. Вижу, что ты не дурак.
С досадой взглянув на игрушку, Гоша сунул ее обратно в карман и выудил сигарету. Чтобы сгладить эффект от отповеди, Рассел закашлялся, прочищая горло.
– Штурм, - закуривая, обратился Бизон к напарнику, - я до кустов, а потом подежурю.
С минуту сталкер не отвечал. Наконец, из-за деревьев донесся шорох.
– Хорошо.
– Штурман выступил из тени и подошел к костру.
Напарники переглянулись. Последний переход хоть и был спокойным, но под конец дня душевные и физические силы, что у одного, что у другого, были вычерпаны досуха. Игнорируя Рассела, Бизон натянул сапоги и растворился в темноте.
Штурман занял его место на плащ-палатке и принялся ворошить костер. Писатель задумчиво грыз ручку, ожидая ответа.
– На самом деле… - вдоволь наглядевшись на игру огня, сказал Штурман, - Бизон досконально живность местную знает. К тому же, если опасность нагрянет, он сам в монстра превращается. Рвет всех направо и налево. Однако, несмотря на крутой нрав, еще и юморить пытается. Баек много знает. Это ты и без меня понял.
– А откуда у него прозвище такое?
– оживился Рассел, - видимо оттого, что здоров как бык?
– Ты только при нем не ляпни. За «быка», Гоша может и врезать, - рассмеялся Штурман.
– Такие «шутки» он не внемлет. Вот и прозвали Бизоном, - вроде как благородней звучит!
Порыв ветра качнул деревья. Смех оборвался. Угли тихонько потрескивали. Вглядываясь во тьму, сталкеры положили руки на оружие.
Штурман повел носом. Отступил от костра в темноту. Присел.
«Тяжелый же запах у здешних цветов… не родной… - подумал он.
– Даже дым и тот как-то ближе…»
Теплые волны воздуха расходились от огня, согревая душу. Костер говорил с людьми, тихонечко рассказывая о своей короткой, но яркой жизни. Лес молчал.
– Я собираю образы для книги, - прервал паузу Рассел.
– Уже с десяток сталкеров "собрал". Судя по прозвищу, ты - проводник. Рассчитываешь путь и ведешь других через лабиринт аномалий. Бизон - спец по выживанию. Пока больше ничего не могу сказать… Ну да ладно. Если захочешь - расскажешь о себе. Меня, прежде всего, интересует твое отношение к Зоне. Что ты думаешь о ней?
– Это кладбище.
– Штурман медленно отвел взгляд от черной стены леса, и посмотрел на писателя.
– Одно большое кладбище.
– В каком смысле?
– Расселл быстро черкнул строку в блокноте.
– Да в прямом. Тут ведь, куда ни плюнь, - либо кровь впиталась в землю, либо труп сгнил…
Штурман замолчал, прислушиваясь скорее к внутренним ощущениям, чем к лесным звукам. Рассел ждал.
– Сколько человек здесь погибло при втором взрыве? Хоть АЭС и не работала на полную мощность, по крайней мере, официально. Тут были люди. Проводились исследования. Причем не только в самом сердце Зоны, но и в других точках. Агропром, Темная Долина, Рыжий Лес, Янтарь. На севере несколько точек… - Штурман сделал жест рукой, словно пытаясь охватить как можно больше территории.
– А что здесь творилось после первого взрыва?