Хабар Мертвеца
Шрифт:
Видит бог, Печкин, я не хотел этого делать. Но у меня нет выбора.
Я снял с трупа сапоги и штаны. Печкину все равно, а я хочу жить! Штаны разорвал пополам. С помощью костыля кое-как оторвал от сапог каблуки. Завязал их в штанины. По каблуку в каждую штанину. Проклял себя за то, использовал рукава кителя на перевязку. Вот он мой детектор аномалий. Двухразовый. Плюс еще ремень. Плюс еще мои каблуки. Перчатки легкие. Если только… С отвращением отбросил эту мысль. Я не буду откусывать у Печкина пальцы. Может насыпать в них земли? Тяжесть. Лишняя тяжесть. А у меня каждый грамм на счету.
Это было часа два назад.
О баре, или подвале на Дикой Территории я уже не помышлял. Не выйдет. Не рассчитал сил и спекся. Как гусь в духовке.
Одна надежда на схрон наемников.
Как там сказал Хэвтик?
«…Уходим. Барахло сбросим в схроне. Тут рядом…»
Я повторял эти слова с каждым толчком тела вперед.
Это моя молитва. Помогает сосредоточиться и дает силы.
Схрон. Вот его то мне и надо найти. Если наемники там… буду просить… умолять… продавать душу, чтобы пристрелили или спасли. Все лучше, чем стать зомби. Хотя, после смерти будет уже по барабану. Можно и зомби. Умирать вот никак не хочется. Хочется жить! Коптить небо Зоны! А не шарахаться по ней с утробным завыванием…
Лежу на левом боку. Правая рука швыряет штанину с каблуком. Одним «детектором» уже пообедал Трамплин. Пауза. Левый локоть выставляется вперед, левая нога толкает тело. Рука оказывается под телом. Приподнимаю корпус, снова опираюсь на локоть. Исходное положение. Оглядываюсь. Молитва. Боль. Жажда…
И так без конца.
Отчаяние давно поселилось в моей душе, а предвестники Выброса только добавляли смятения. Но именно отчаяние придавало мне силы. А еще найденный окурок. И пустая банка из-под энергетика, с парой капель жидкости внутри.
Я на верном пути. Даже страх у меня в помощниках.
Страх потерять жизнь гнал вперед, уподобляя паршивому мутанту, что несется под воздействием Гона. Отличие было в том, что мутанты бежали на юг, от атомной станции к Кордону, а я полз на север, навстречу Монолиту.
Один лишь раз я сорвался. Сорвался и забился в истерике.
Это было тогда, когда я пытался утолить жажду.
…Наступил день. Где-то там, позади, лежит Печкин. Солнца нет, но рассеянного света хватет, чтобы определять границы аномалий. Я не знаю, как шли наемники, но точно знаю, что по направлению к Дикой Территории. Иногда я видел их след. Особенно мне везло около аномалий. Когда я находил гайку, я радовался как ребенок. Даже изнуряющая боль не мешала мне этого делать. Найденные гайки означали, что я на верном пути! Я собирал их, и берег как зеницу ока, используя только в крайних случаях. Одну гайку, на четырнадцать, кажется, засунул в рот и сосал, чтобы хоть как-то бороться с терзающей меня жаждой.
Все изменилось в тот момент, когда опустился туман. Белый, густой. Сухой какой-то. Больше похожий на дым. Видимость резко упала до нуля. Я простоял, наверное, минут пять, хлопая глазами от растерянности.
Куда теперь? Как искать след? Что делать с аномалиями?
Вытер с лица пот. Посмотрел на небо. Там в вышине, туман отсвечивал багровой зарницей.
Как искать след? Как не сбиться с направления? Как определить где север, а где юг?
Надо
Высокая трава цеплялась за ноги. Слом ветки-костыля давил мне на подмышку. Я приспособил на нее перчатку с землей, чтобы сделать своеобразный амортизатор. Все опора.
Прошел метров семь. Не задумываясь о направлении, следах, аномалиях. Совсем как Ёжик в тумане, из детского мультика. Бросок штанины-детектора, ковыляние, сдерживая стон. Псевдоотдых. Бросок, ковыляние.
Вечность страдания.
По небу пронеслись тени. Я задрал голову и увидел ворон. Вот кому хорошо. С высоты видно все, да и лететь не в пример легче, чем ползти по земле. Но что действительно важно, теперь я знал, в каком направлении мне двигаться! Стая летит на юг, значит, мне нужно идти навстречу! Не отрывая взгляда от птиц, я подкорректировал маршрут. Неожиданно одна из ворон, выбилась из стаи и начала описывать круги над какой-то точкой, постепенно снижаясь.
Что там?
Может быть… вода?
Раны требовали ухода. Львиная доля жизненной энергии уходила на контроль состояния ноги. Несколько раз в тумане я видел Печкина.
Бред. Печкин коченеет где-то там, в поле. У меня лихорадка… галлюцинации. Нервное истощение.
В реальность я вернулся лишь тогда, когда очутился около предмета интереса птицы. Опустошенный до дна, упал рядом с ним. Презрительно каркнув, ворона подпрыгнула и взлетела, унося в клюве кусочек мяса…
Печкин?
С завистью я проследил за ее полетом. За той легкостью, с которой она махала крыльями. Закрыл глаза. Нужно отдохнуть.
Это был не Печкин.
Это была туша кабана. Но не простая туша. Это был след. След моих палачей и будущих спасителей.
Кабан был мертв. Нормальных таких размеров кабанчик. Множество пулевых отверстий по всему телу. Воронье уже успело потрудиться над внешним видом покойного. Вокруг нескольких ран выдраны куски шкуры и плоти. Ну а кто не любит свининки? Настоящий деликатес. Шашлыки… Да еще под пиво… Душу бы продал за бутылку холодного пива!!! Или просто воды…
Туман сухой. Нет в нем воды. Сволочь.
А в кабане есть кровь… И я хочу пить. Очень хочу. Умираю от жажды. Умираю от боли и потери крови…
Кровь и мясо. Я могу хоть чуть-чуть восстановить силы! Надо только оторвать кусок!
Я ощупал тушу. Жесткая щетина. Густой запах. Убили животину недавно. Еще теплая. Скорее всего, на заре. Хэвтик постарался…
Кровь. Это почти то же, что и вода. Надо разрезать артерию, чтобы добраться до крови. Разрезать нечем. Если только сколоть с костыля щепу. Или разорвать зубами.
У человека артерию удобней всего резать на горле. Там она толстая и близко к поверхности. Я осмотрел шею кабана. В страшном предчувствии сердце заколотилось быстро-быстро.
Нет…
У кабана толстый, просто огромный слой сала!!!
Чтобы добраться до крови и мяса, я должен содрать несколько сантиметров жира!
Как!? Как сделать это?
Спокойно.
У меня есть бляха. Совсем забыл о ней. Но сколько у меня времени? Самолечение скушало уйму моего времени… А если я сейчас не попью, то не продержусь и часа…