Хакер и Маргарита
Шрифт:
– ТЕПЕРЬ ТЫ РАССКАЖЕШЬ МНЕ О СВОЕМ ВИЗИТЕ, – спокойно ответил Приятель.
Я усмехнулся своей забывчивости и стал надиктовывать информацию. Хотя я уже не сомневался в том, что человек, которого я ищу – Дикарев, все же что-то не давало мне полной уверенности. Какое-то смутное чувство, какая-то деталь... Поэтому я постарался быть как можно более подробным в своем устном отчете.
– ИНФОРМАЦИЯ ОБРАБАТЫВАЕТСЯ, – традиционно откликнулся Приятель.
Теперь его лучше не трогать.
Пойду сварю кофе и попробую помозговать сам, а то уже отвыкать начал.
Что у нас получается? – думал я, тупо глядя на маленькую турку, в которую я засыпал четыре
Одинцов передает Лалаеву дела – это на входе. На выходе – я возвращаю папки с делами Одинцову.
Но вот вопрос: каким образом в деле Дикарева оказался новый лист?
Если принять как рабочую гипотезу, что замена произошла недавно (как утверждает Приятель), то получается, что Дикарев держал в руках свое дело между вечером пятницы и утром субботы (когда кейс был у Лалаева дома).
Потом «дипломат» крадут на вокзале и он валяется дома у клофелинщика.
Далее портфель уплывает в неизвестном направлении и оказывается у Марго Акаевой, которая купила его черт знает у кого черт знает за какие деньги.
Зачем она это сделала?
Стоит ли тратить время на поиски мотивов убийства Лалаева у него на работе?
Не лучше ли немедленно пойти домой к Марго, выудить правду из нее или из Равиля и...
Черт, кофе-таки убежал.
Вытирая плиту тряпкой и обжигая пальцы в лужице коричневого кипятка, я понял, что сам ни до чего не смогу додуматься.
Что я могу? Тыкаться носом куда попало, как слепой щенок? Не вышло бы хуже. Стоит подождать, пока Приятель погудит своими железяками и выдаст мне план действий на ближайшее время.
Кстати, кажется, он уже готов со мной пообщаться. Захватив с собой кофе, я ринулся в комнату.
– ИНФОРМАЦИЯ ОБРАБОТАНА, – доложил мне Приятель. – ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ ПЛАН ДЕЙСТВИЙ: НАВЕСТИ МАРГО СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ. ВРЯД ЛИ ОНА АДЕКВАТНА (тут последовало занудное объяснение ее диагноза, симптомов и клинических показаний. Честно говоря, я понял только, что госпожа Акаева здорово не в себе и ей не окорочками торговать, а лечиться надо), НО ПОПРОБУЙ РАЗГОВОРИТЬ РАВИЛЯ. ВНИМАНИЕ: НЕ ИСКЛЮЧЕН ВИЗИТ В ЕЕ КВАРТИРУ НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫХ ЛИЦ, ТАК ЧТО БУДЬ ГОТОВ К ТРУДУ И, ОСОБЕННО, К ОБОРОНЕ. ВОЗЬМИ «МАКАРОВ».
– Уже, – пробормотал я, засовывая пистолет себе в карман брюк.
– ДАЛЕЕ, – продолжал Приятель. – ЗАВТРА С УТРА СЛЕТАЙ В КРЫМ...
Тут я поперхнулся кофе, едва не забрызгав клаву. Черт, сколько раз говорил себе: ни еды ни воды близко не держать возле машины!
Однажды, еще во время моей работы в «ящике» девки-лаборантки залили ликером кебарду, и клавиши, натурально, отказали. Девок премии лишили, а клавиатуру пришлось покупать новую.
– ТЕБЯ ИНТЕРЕСУЕТ ПРИГОРОД СИМФЕРОПОЛЯ. ОРИЕНТИРОВОЧНО КАТЫШЕВА, ДВА. СЕМЕЙСТВО АКАЕВЫХ ЧИСЛИТСЯ ПО ЭТОМУ АДРЕСУ. ДУМАЮ, ЗА ДЕНЬ УПРАВИШЬСЯ, – без выражения диктовал мне Приятель свои соображения.
– Конечно, управлюсь, купаться все равно холодно, – язвительно отозвался я.
«ТЕМПЕРАТУРА ВОДЫ НА ПОБЕРЕЖЬЯХ КРЫМА ПЛЮС ПЯТНАДЦАТЬ ГРАДУСОВ», – немедленно выдал синоптическую сводку Приятель, чтобы я не отвлекался.
– ПО ВОЗВРАЩЕНИИ СОВЕТУЮ СООТНЕСТИСЬ С ОЛЬГОЙ БАБЕНКО, – посоветовал Приятель.
– Это еще зачем? – удивился я.
– ЕСЛИ ОНА ОСТАНЕТСЯ К ЭТОМУ ВРЕМЕНИ ЖИВА, – уточнил Приятель. – ПОЛАГАЮ, ЧТО СЛАЙ, КОТОРОГО ТЫ ИЩЕШЬ, СЕЙЧАС ОЧЕНЬ ВСТРЕВОЖЕН И МОЖЕТ РЕШИТЬСЯ НА КРАЙНИЕ МЕРЫ. НО, ДУМАЮ, ЧТО ТЫ УСПЕЕШЬ ВЕРНУТЬСЯ ИЗ ПОЕЗДКИ.
– Почему ты так думаешь? – вызывающе спросил
Приятель не удостоил меня ответом. Устным, во всяком случае.
Вместо этого он ткнул мне в нос первую страницу вчерашней городской газеты, – воспроизведя ее на экране. Он выделил краткую, в две строчки, информацию о намеченном на завтра двухдневном совещании руководителей нефтеперерабатывающей промышленности, которое должно было пройти в селе Кольчугино в непосредственной близости от открытого в прошлом месяце месторождения.
Я лишь покачал головой. Одни загадки, черт возьми. А разгадывать – мне.
Не успел я надеть куртку и проверить обойму в «Макарове», как проснулся мой телефон.
– Н-да, – отозвался я, прислонившись к косяку. – Мареев на проводе.
– Валерий Борисович? – раздался осторожный голос Равиля. – Кажется, я снова кого-то убил...
«...Нет бы просто так позвонить, без дела, – раздраженно думал я, сидя за рулем своего автомобиля, – в гости пригласить, чаем угостить. Так нет же, поганец, звонит, только когда пришьет кого-ниубдь. Ну да, положим, дядю Колю он только слегка царапнул. Но труп все равно имел место. Что же на этот раз?»
А на этот раз все оказалось гораздо серьезнее.
Завокзальный район встретил меня мрачным полумраком. Почти все фонари были варварски разбиты, а один столб даже рухнул поперек проезжей части (по ней все равно почти никто не ездил), захватив по пусти половину ветхого сарая. Так что теперь щербатый тротуар был усыпан старыми желтыми газетами, обломками кирпичей, мелкой проросшей картошкой. осколками банок с налипшим на них вареньем.
Равиль, как и в прошлый мой визит, стоял, прислонившись к стене соседнего дома.
– Как хорошо, что вы пришли, – сразу подскочил он ко мне, вцепившись мне в руку мертвой хваткой. – Маме стало хуже, я боялся надолго ее оставить.
– Кого же ты угрохал на этот раз, парень? – поинтересовался я.
– Не знаю, – пожал плечами Равиль. – Какой-то дядька противный...
– Ну пойдем посмотрим, – обреченно вздохнул я.
Обстановка в квартире почти не изменилась. Разве что добавилась дешевая японская мыльница – совмещенные радио и магнитофон.
– Это я заработал, – похвалился Равиль.
– Хороший мальчик, – машинально произнес я, глядя себе под ноги.
Уставив невидящие глаза в тщательно побеленный потолок, на деревянном полу комнаты лежал Кузьма Петрович Дикарев. Кровь, хлеставшая у него изо рта, испачкала пшеничные усы, и затекла в морщинки у глаз, так что теперь нефтяной деятель выглядел как клоун-авангардист.
– Чем же ты его так? – спросил я, оглядывая окрестности.
– А вот, утюгом, – с готовностью ответил Равиль, показывая на лежащий возле трупа древний предмет из литого металла с налимшими на острый угол окровавленными волосами Кузьмы Петровича.
Да, современным утюгом убить трудновато. А вот старыми добрыми утюжками, которые греют на огне – очень даже можно. С одного удара. Даже ребенку.
– Снова невовремя с работы вернулся? – спросил я, тяжело вздохнув.
– Не-ет, – покачал головой Равиль. – На этот раз я был дома.
– И как же все произошло?
– Сначала, вроде, все нормально было, – пожал плечами Равиль. – Пришел этот дядька, сказал, что работа есть для меня в фирме курьером. Только он присел, как мама на бок повернулась, к нам лицом, так у того рожа перекосилась и он как бросится на нее и давай душить. Я попытался оттащить, да куда там... Мама хрипит, дядька орет, что, мол, хоть сейчас тебя добью... Ну я и...