Халява
Шрифт:
Вторая стопка пошла легче. Через секунду в голове у меня слегка зашумело.
— Ты кинохи-то достал? — поинтересовался дядька, наполняя стопки в очередной раз. — По третьей, и тебе хватит!
Мы выпили и я слегка "поплыл".
— Все в порядке, дядь Ром! Завтра запытаем кинопроектор, первый сеанс, как и договаривались — в субботу вечером…
— А если не получиться? Ну…
— Да куда ж деться с подводной лодки? Все будет пучком! Все, я к народу.
Сняв со шкафа пыльный кожаный саквояж с потертыми боками, я вытащил из него старую гармошку. С этим инструментом дед прошел
— Нифига себе, Серега, — почесал себе затылок дядька Роман, — я и не знал, что ты так на гармошке…
— Рома, Сережа, — в комнату зашла мама, — чего вы тут застряли? Остывает все!
— Лен, ты погляди, что Серега с гармошкой вытворяет! — произнес дядька, спиной загораживая пустые стопки и початую бутыль самогона. — Он ведь вроде на дудке в музыкалке играл?
— Я действительно пару лет ходил в музыкальную школу. Играл на трубе. Но закончить её так и не сумел.
— А я никому не афишировал свое новое увлечение! — заявил я. Во дела, неужели я еще и вышивать могу?
— Быстро за стол! — произнесла мама. — Там Сережка и сыграет. Правда, сынок?
— Сыграю, — произнес я. Мне самому было интересно, что из этого получиться.
— Ты иди, Лен, — сказал дядька, не желающий сдавать позиции и светить пустую тару. — Мы с Серегой сейчас.
— У вас одна минута! — предупредила мама, покидая избу.
— Фух! Пронесло! — Дядька убрал стопки обратно в буфет, там же скрылась и ополовиненная бутыль самогона.
Пока дядька зачищал "место преступления", я положил гармонь на кровать и снял с гвоздика старую семиструнную гитару — дед играл на разных инструментах. Прежде я никогда не сталкивался с семистрункой. Шестиструнную тискал в институте, но и то на уровне ребяческого баловства — три аккорда. А здесь… Пальцы сами собой зажимали струны, стоило мне попытаться наиграть мелодию. Бой, перебор, да что угодно, хоть "Джипси Кинг", "Скорпы" или "Металлика".
— Во тебя приторкнуло! — покачал головой дядька, наблюдая за моим музицированием. — Классно играешь!
— Ага, — отстраненно ответил я, все еще находясь под впечатлением собственных возможностей.
— Пошли, а то нас действительно заждались!
Я кивнул, повесил гитару обратно на гвоздик, подхватил с кровати гармошку и вышел из дома вслед за дядькой.
— Вас только за смертью посылать! — проворчал дед, но было видно, что он чем-то доволен. — Сережка, это ты сейчас в хате играл?
— Я, дед. — Отпираться не было смысла.
— А, пострел, недаром я с тобой занимался! — дед расплылся в счастливой улыбке. — Это ничего, что ты сразу тяги к инструменту не почувствовал… Позже наверстал. Моя кровь! — с гордостью произнес он. — Сыграй, внучек, потешь
— Хорошо, — я просунул руки в ремни и вновь развернул меха. — Отчего так в России березы шумят, — запел я песню, которую уже играл в доме. Следом пошел "Батяня комбат", "Ветерок-ветер". Что еще можно было сыграть старику-ветерану, пошедшему всю войну? Конечно "Любэ"!
Родственники слушали меня, открыв рот. Скажу без ложной скромности, что и пел я отменно, так же, как играл. Старик поминутно смахивал наворачивающиеся на глаза слезы. А когда я закончил петь очередную песню, встал со стула и порывисто меня расцеловал.
— Чьи это песни? — спросил он меня. — Я таких не слышал!
Чьи? Я задумался. Этих песен еще не существовало в природе. Опять присвоить? Да легко! Как два пальца об асфальт! А Матвиенко и иже с ними напишет еще, чай, не переломится!
— Считай, что мои, дед! — произнес я. На этот раз моя совестливая половинка заткнулась и не выступала.
— Спасибо, тебе, внук! — не выпуская меня из объятий, произнес дед. — Именно таких песен не хватает нынешнему времени. Спасибо! — Дед вновь меня расцеловал. — А давай, что-нибудь старенькое сыграй! — попросил он. — У меня руки уже не те, не могу долго меха тянуть.
— Хорошо, — послушно произнес я.
Мои пальцы привычно легли на клавиши, и гармошка запела.
Проектор, видюшник и кассеты я притащил в кинотеатр ранним субботним утром.
— Ух, ты, какая коробочка маленькая! — взглянув на проектор, изумленно произнес Серафимыч. — Умет же буржуи…
Мы быстро подключили оборудование. Испытания прошли успешно — картинку удалось развернуть почти на весь экран… Если быть точным, сносная картинка получалась где-то на три четверти полотна. Серафимыча это обстоятельство несказанно обрадовало.
— Мы некоторые ленты точно также крутили. В немного усеченном варианте, — сообщил он. — Я, признаюсь, думал, что будет намного хуже.
Со звуком пришлось немного повозиться. Штатный усилитель не имел унифицированных разъемов под заграничный аппарат. Но в конце-концов и эту проблему удалось решить.
— Что крутить сегодня будем? — спросил Серафимыч, когда все технические проблемы были улажены. — Афишу художник уже нарисовал: "Сеанс-сюрприз". Как ты и просил.
— "Назад в будущее", — не задумываясь, ответил я. Этот фильм удивительным образом перекликался с моей историей. Будет символичным начать показ именно с этой ленты. — Отличный фильм, к тому же долгоиграющий — в трех частях! Посадим зрителя на крючок, — пояснил я. — Посмотревший первую часть обязательно пойдет на вторую и третью!
— Хорошо! — согласился Серафимыч. — Протестируем, как пойдет? До вечера еще далеко, — предложил он.
— Давай заценим, — произнес дядька. — Только я за пивом в буфет сгоняю.
— Да, вот еще… — задумчиво произнес я. — Буфетик твой тоже развивать надо. Слышал о воздушной кукурузу.
— Слышал, — ответил Серафимыч. — Говорят в Америке только с этой кукурузой кинохи зырят.
— Вот и тебе бы тоже. Деньги они, знаешь, лишними не бывают. Аппарат достать смогу…
— Серьезно?
— Серьезно, а еще аппарат для сахарной ваты…