Хамелеон 3
Шрифт:
— Вы хочите танков с дизельным двигателем? Так вот что я вам скажу. Их есть у меня! — совершенно по-наглому ухмыльнувшись, словно не главный конструктор одной из кузниц советских бронетанковых войск, а какой-то дворовый хулиган, Гинзбург простер руку в сторону слегка «раздавшегося» во все стороны Т-26, который и являлся ранее обсуждаемым Т-46. — Прошу!
— Да неужели! — сказать, что Александр оказался приятно удивлен поступившим предложением, оказалось сильно преуменьшить его реакцию. В его памяти, вроде как, вовсе не имелось информации о существовании подобного танка, тем более с дизельным пламенным сердцем. А тут, оказывается, пусть не всё, но хоть что-то, сделали правильно без него. — И ты молчал?
— Так ты изначально и не спрашивал, — преобразив ухмылку в откровенную улыбку, Семён прошествовал к корме оставшегося на заводе прототипа Т-46 и, забравшись на крышу моторного отделения, с натугой
— Да за дизельный мотор в танке я тебе и не такое согласен буду простить! — мигом отозвался Геркан и, хэкнув от натуги, тоже взгромоздился на борт танка. Хоть данная машина и обозначалась в документах «легким танком», высоты борта в ней хватало, отчего приходилось прилагать определенные усилия, чтобы вскарабкаться на неё и при этом не изгваздаться в грязи. — Ого! В-2! — едва разглядев внутри моторного отсека V-образный 12-цилиндровый здоровенный мотор, тут же радостно воскликнул он.
— Какой В-2? — вопреки ожиданию, с некоторым вопросом в глазах посмотрел на представителя АБТУ главный конструктор завода.
— Как какой? Харьковский, вестимо, — словно говоря о чём-то само собой разумеющемся, произнес Александр. — В-2 или БД-2 — то есть быстроходный дизель, модель за нумером два.
— Никогда о таком не слышал, — лишь пожал плечами в ответ Гинзбург и, кивнув подбородком вниз, уточнил. — Это первый прототип мотора Д-300. Нашей собственной сборки. Хотя комплектующие, конечно, поставляли много какие ленинградские заводы. Собственного-то полноценного моторного производства у нас нетути.
— Что за Д-300? Отчего не знаю? — теперь уже Геркану пришлось сверлить своего собеседника взглядом буквально источающим один сплошной вопрос. То, что аббревиатуру «В-2» тот еще мог не знать, было допустимо, поскольку, насколько он помнил, в обиход её должны были ввести только в этом году. Но вот наименование «БД-2» уже не первый год обязано было мелькать во всевозможных документах, связанных с созданием на «Харьковском паровозостроительном заводе» танкового дизеля. А тут вдруг какой-то Д-300 вылез!
— Всё знать нереально, — по-философски произнес в ответ «экскурсовод». — И ты в этом плане не исключение. А мотор этот разработали в НАТИ. Еще пять, если не шесть, лет назад. Тебе профессор Чудаков разве о нем не рассказывал? Он ведь тоже входил в группу его разработчиков. Причем на главных ролях! Ты же с ним, вроде как, в хороших отношениях всегда находился.
— Не рассказывал, — только и смог как-то потеряно произнести заместитель начальника АБТУ, внимательно рассматривая мотор, о существовании которого никогда не слышал и не «помнил». — И что мотор? — наконец, приняв для себя решение, что задумываться о своем неведении не время и не место, уточнил он животрепещущий вопрос.
— Сдох, собака, — не сильно обрадовал своего гостя Гинзбург. — Сотню километров пути продержался в танке и сдох, — еще больше опустил он планку настроения своего товарища. — Мы его только-только отремонтировали и назад в танк воткнули. Будем снова испытывать пробегом и составлять новый список потребных доработок. А что за В-2, кстати? Я о подобном харьковском движке и не слышал никогда. Про авиационный АН-1, который там решили попробовать в Т-35 впихнуть, знаю. Про этот вот Д-300 в курсе. Еще про рядную шестерку ПГЕ в четыре сотни лошадиных сил слыхивал. Но последний завернули и задвинули под сукно из-за межведомственных интриг, — совсем уж тихо, буквально на ухо Геркану, уточнил главный конструктор 185-го завода. — Д-300 всё же от НАТИ к нам пришел, который тоже входит во Всесоюзный трест специального машиностроения, как и все танковые заводы, тогда как ПГЕ был изделием одной из шарашек ОГПУ — то есть являлся конкурентом для «своего» мотора. Потому, и мы, и харьковчане, уже не первый год, работая параллельно, пытаемся привести к товарному виду именно Д-300. А про этот твой В-2 или БД-2 впервые слышу.
— Так его как раз на ХПЗ и создавали. Тоже V-образный и 12-цилиндровый, как вот этот, — указал Александр рукой на содержимое моторного отсека. — Сперва на 400 лошадиных сил его планировали делать, но теперь, вроде как, на 500 замахнулись. Они ведь над ним тоже уже лет пять как трудятся.
— Не знаю, откуда ты эту информацию взял, но лично я о таком слыхом не слыхивал, — ушел в откровенную несознанку Семён. — А трудятся они не первый год, как я уже говорил, над приведением в удобоваримый вид Д-300 для установки того на их новейший тяжелый артиллерийский тягач — «Ворошиловец». Может у тебя в голове просто перемешалась информация по ПГЕ, который как раз 400 кобыл выдавал, и по авиационному дизелю АН-1, которым УНИИДВС[1] занимается? Последний-то как раз V-образный и 12-цилиндровый. Да и его дефорсированная танковая версия, как я слышал, на 550 лошадиных сил рассчитывалась. Правда, размеров он огроменных вышел. В длину, как половина этого танка, — нежно и ласково погладил он броню Т-46, к появлению которого на свет тоже приложил руку в своё время. — Ну, может чуть поменьше. Но только чуть!
Александр этого вовсе не мог знать, но его вмешательство в танковую программу Советского Союза, в результате которой в РККА не нашлось места танкам БТ, привел к закономерному итогу. Поскольку эти самые БТ так и не начали собирать на «Харьковском паровозостроительном заводе», то в его стенах не возникло и потребности в новом дизельном моторе для них взамен авиационных, что в иной истории ставились на быстроходные колесно-гусеничные танки. Зато существующий с 1912 года тепловой отдел завода, или отдел «400», как его официально называли ныне, что занимался разработкой стационарных дизельных силовых установок, был озадачен созданием дизельного двигателя для новейшего тяжелого тягача корпусной артиллерии. Вот и пришелся ко двору как раз спроектированный в Москве V-образный мотор Д-300. А было предпринятая попытка спроектировать с нуля что-то своё, наткнулась на жесткое требование со стороны курировавшего в первые годы данный вопрос Калиновского — сперва довести до серии Д-300, а только после заниматься своими разработками. Так оказалось, что самый известный танковый двигатель СССР, ныне вовсе не появился на свет. Более того, вряд ли теперь мог вообще родиться, поскольку после пяти лет, ушедших на исправление детских болезней, сильно доработанную «тракторную» версию изначального Д-300, а именно В-4[2] мощностью в 330 л. с., уже удачно обкатали на этих самых «Ворошиловцах» и танках ПТ-1, добившись установленных военным заказчиком 250 часов работы до капремонта. Сказались, как заложенные изначально гораздо большие запасы прочности конструкции чисто танкового двигателя по сравнению с В-2, который также пытались пристроить в авиацию, так и меньшая степень сжатия с мощностью при примерно равном объеме мотора, отчего проблема пробоя прокладок головки блока цилиндров, постоянно преследовавшей В-2, не возникло вовсе. В Д-300 с итоговыми нагрузками, пусть и на пределе своей прочности, но справлялись-таки прокладки из меди, повсеместно принятие в двигателестроении. Не пришлось тратить годы на поиск и последующие испытания новых материалов, что привело к гораздо более скорому приемлемому итоговому результату. Благо и на «Челябинском тракторном заводе», наконец, вышел на рабочую мощность единственный в стране цех изготовления топливной аппаратуры для дизельных двигателей, где на малюсеньких и сверхточных станочках было впору трудиться исключительно прирожденным ювелирам. И всё вместе это привело к тому, что на ХПЗ уже в августе месяце планировали запускать В-4 в серию на собственном двигательном производстве, в современное обустройство которого дирекция завода, самым активным образом поддержанная центральным комитетом партии УССР, вбухала огромные валютные средства.
— Вот и мне интересно, откуда я эту информацию взял, — едва слышно пробубнил себе под нос Александр, прежде чем вновь уделить внимание представшему его взгляду мотору. — Так ты говоришь Д-300? — задал он риторический вопрос. — И какая у него моща, да и все прочие характеристики?
— Изначально, как ты мог бы понять по названию, проектировали на 300 лошадей. Но на испытательном стенде первый же образец, который ты сейчас имеешь счастье лицезреть установленным в танке, выдал 320. А на тех, что вот-вот пойдут в серию, на пару миллиметров расточили цилиндры и довели до 330, чтобы сравняться по мощности с подобным мотором «Заурер», на который и выдали приказ ориентироваться. Чтоб, значит, не хуже сделали. Габаритами же он плюс-минус с авиационный М-17. Вес — 1200 килограмм. Объем — почти 36 литров. Ресурс, как обещают, — 250 моточасов. Бед с ним, конечно, было много. Особенно с распредвалами и системой смазки, не говоря уже о топливной аппаратуре. Но двигателисты ХПЗ, с помощью инженеров НАТИ, ЦНИДИ[3] и УНИИДВС, навалившись совместно, справились. За что им всем честь и слава. Тогда как мы, увы, ничем помочь не смогли. Всё же, стоит признать, что моторы — это не наш профиль. Но кто бы меня слушал!
— И как скоро ты сможешь поставить подобный мотор в свой Т-111? — переварив в мозгу полученную информацию, Геркан мотнул головой в сторону покоившегося по соседству танка.
— В середине августа обещали прислать парочку моторов из первой предсерийной партии, — не сильно обрадовал, но и не огорчил визитера своим ответом Семён. — Я, конечно, в своё время пытался добыть один из опытных. Но харьковские товарищи уперлись рогом и не дали ни одного до полного завершения испытаний. Так что раньше конца сентября даже не мечтай увидеть мой танк с новым пламенным сердцем в действии.