Хамелеон 3
Шрифт:
— Это три месяца, стало быть, — замначальника АБТУ задумчиво побарабанил пальцами по броне танка, на котором до сих пор стоял. — Как раз успеешь и торсионную подвеску на свой Т-111 прикрутить. Как думаешь?
— Издеваешься? — едва не задохнулся от возмущения Гинзбург. — Да там же тогда вообще всё внутри танка переделывать придется!
— Не придется, — тут же отмахнулся Геркан. — Ты для проведения тестов покуда пусти торсионы с наружной части танка — под днищем, — предложил он тот же вариант, что, согласно его воспоминаниям о будущем, применялся специалистами Кировского завода на «ходовой лаборатории» выполненной из танка Т-28 при создании тяжелого танка СМК[4]. — Тогда переделки будут минимальными, да и обратно на балансирную подвеску сможешь легко перевести свою машину,
— Хм. А ты знаешь. Может чего и получится, — бросил Семён задумчивый взгляд на своё детище, уже прикидывая в уме, как оно может быть реализовано в металле.
— Конечно, получится! — улыбнувшись, одобрительно хлопнул приятеля по плечу Александр, прежде чем начать сползать с танка обратно на землю. — Главное, чтобы желание имелось!
— И фонды! — тут же вставил свои немаловажные 5 копеек ушлый представитель завода. — А то собственные средства предприятия я как раз эти три месяца и буду выбивать ан все твои пожелания. Всё же своими силами мы торсионы не сделаем. Придется на Кировский завод обращаться. А там нас не очень-то любят после того, как их танковое конструкторское бюро переподчинили нам, с чем местные, естественно, не согласились и всячески сопротивляются нашему внешнему управлению. Особенно после назначения новым главным конструктором Жореса Котина.
— Как же мне надоели все эти интриги, — тяжело и устало вздохнул Геркан, которому уже совсем скоро предстояла командировка в Нижний Новгород в гости к Грабину, с трудом отбивающемуся от «помощи» подмосковных и ленинградских «коллег-конкурентов» в деле производства своей пушки Ф-22, и после ещё тяжелая беседа с московскими двигателистами из НАТИ и ЗИС-а, которые вместо оказания взаимопомощи, всячески топили друг друга в плане проектирования и продвижения в производство нового автомобильного мотора. — И как ты только умудряешься оставаться спокойным во всей этой кухне? А, Семён?
— Привык, — лишь пожал плечами в ответ Гинзбург. — Это ты, то здесь, то там, то проектируешь танки, то воюешь на них. Меняешь обстановку и вид деятельности из года в год. Потому тебе ныне и тяжело вновь вливаться в процесс. Учитывая же количество подросшей и набравшейся какого-никакого опыта, не говоря уже о наглости, «молодежи», ты вернулся совсем не в те конструкторские дебри, из которых некогда ушел в войска. Сам вспомни, насколько зубастой «молодежью» являлись мы с тобой еще лет семь назад! И как мы «рычали» на «стариков»-инженеров еще царской школы. Нынче же подросшая смена скалит зубы уже на нас с тобой в целях занять место под Солнцем. Такова жизнь.
— Да ты философ, — грустно усмехнулся Алесандр, поняв из слов собеседника, что дальше будет только хуже, но с этим надо просто жить и радоваться тому, что вообще живешь. Причем, живешь на свободе! — Может в твоих закромах найдется ещё, чем порадовать старого друга? А то пока всё кормишь одними перспективами.
— А и найдется, пожалуй, — поразмыслив, указал рукой Гинзбург на прикрытый брезентом силуэт. — Я когда над самоходками на шасси Т-26 работал, никогда не забывал о желательности унификации техники в войсках, — направляясь к еще одному своему созданию, принялся он пояснять, как еще одна боевая машина появилась на свет. — Плюс тут в копилку пошла новая дивизионная пушка Грабина, что на старое шасси общевойскового танка никак не желала вставать. Точнее, встать встала, но больно уж неустойчивой она оказалась при ведении огня более мощным снарядом, нежели у старой дивизионки. Продольные колебания машины оказались столь сильными, что её сразу забраковали. И, как итог, получилась вот такая красотка, которая, помимо функций дивизионной пушки, может так же легко выполнять роль противотанковой САУ, — на сей раз его рука простерлась в сторону заметно выпирающего вперед и выглядывающего из-под чехла орудия 76-мм длинноствольной пушки. — Помоги брезент скрутить. Берись вон с той стороны и отходи к корме, — стоило им только подойти к укрытой машине, принялся раздавать команды Семён.
— А что! Неплохо, неплохо! — как только брезент оказался убран, смог оценить внешний вид самоходки Геркан. По-сути та представляла собой несколько удлиненное шасси общевойскового танка Т-26 с добавлением пятого опорного катка с опорой на четвертьэллиптическую листовую рессору и с размещенной на месте башни поворотной части орудия Ф-22, защищенного со всех сторон противопульной броней неподвижной рубки и небольшой подвижной маски. И более всего она напоминала собой слегка припозднившуюся с появлением на свет и потому не пошедшую в серию швейцарскую самоходку «Нахкампфканоне-1» образца 1944 года, о которой, впрочем, собеседники не могли знать ровным счетом ничего. Просто инженерная мысль у тех, кто должен был работать с тем, что имелось под рукой, работала одинаково за исключением некоторых нюансов. — Как замена в производстве старым танкам вполне себе пойдет, коли те начнём замещать в армии на доведенного до ума потомка твоего Т-111. Вот только, как у неё с подвижностью дела обстоят, друг мой? — обойдя несколько раз САУ вокруг, задал, наверное, самый неудобный вопрос Александр. Но как еще могло быть иначе, если он, действительно понимал куда бить?
— С подвижностью у неё дела обстоят хреново, — оказался вынужден признать сей неприглядный факт Гинзбург. — Как бы я ни старался оптимизировать конструкцию, она вышла на тонну тяжелее Т-26, отчего двигатели с КПП едва справляются со своей работой. На шоссе или просто грунтовой дороге она, туда-сюда, чувствует себя приемлемо и даже не сильно капризничает, выдавая под 35 километров в час. Но стоит только ей свернуть на песок или распаханное поле, так сразу превращается в черепаху. Моторы ревут, КПП греется, как раскочегаренная печь, но двигаться быстрее 8–10 километров в час машина отказывается напрочь. Да и снег не сильно жалует, впрочем, как и базовый Т-26.
— Ну да, ну да, — понимая всю боль, печаль, тоску собеседника, покивал головой Геркан. — У нас и танк-то являлся, так сказать, предельным с точки зрения возможностей и технического ресурса его агрегатов. А тут еще целая тонна живого веса сверху упала. Есть о чём грустить. Яблочко вот оно висит, а не сорвать, да? Небось, забраковали её в моём управлении?
— Угу, — не стал скрывать своего очередного провала Семён.
Машину действительно испытывали чуть ли не год, после чего признали негодной для постановки на вооружение РККА. Не стали даже требовать её доработки. Видимо, полагали, что не за горами принятие на вооружение нового танка, на шасси которого и следовало бы создавать новую самоходку. При этом совершенно упуская из вида то, что при создании тех же Т-26 у страны вообще и танковых производств в частности банально не имелось дополнительных ресурсов для параллельной постройки в должных количествах иных боевых гусеничных машин. А тут же все потребные ресурсы в виде лекал, инструментов, смежных производств и прочего, прочего, прочего, не только находились под рукой, но уже даже были отработаны на весьма солидном уровне. В общем, у Геркана появился еще один предмет для спора со своими коллегами по АБТУ, которые так-то хотели как лучше, но до сих пор многое у них выходило как всегда.
— Что же, и этому твоему «горю» постараюсь помочь. Есть у меня на примете одна умная мысль, которой я очень скоро буду делиться с кучей очень умных людей, — по возможности постарался поддержать действительно серьёзно потрудившегося за последние годы приятеля Александр. — Главное, чтоб они не стали ерепениться и согласились пойти на сотрудничество, а не поступили как всегда, — всё же, не сдержавшись, добавил он и в который уже раз тяжело вздохнул, прежде чем полез осматривать самоходку изнутри.
[1]УНИИДВС — Украинский научно-исследовательский институт двигателей внутреннего сгорания. Располагался в Харькове.
[2] В-4 (АИ) — не путать в В-4(реи), который являлся половинкой от В-2 — «В» — данный индекс был присвоен дизельному цеху ХПЗ. Цифровое обозначение указывает на номер образца принятого в производство.
[3] ЦНИДИ — Центральный научно-исследовательский дизельный институт. Располагался в Ленинграде.
[4] СМК — опытный тяжелый многобашенный танк с противоснарядным бронированием, который создавался на смену Т-35.