Хамелеон. Смерть явилась в отель. Дама не прочь потанцевать

Ривертон Стэн

По этому обходу можно было проверять часы. Ровно в одиннадцать господин Гордер спускался в холл, где сидел портье, просматривал все сообщения за день, интересовался всем, что ему было необходимо знать как хозяину отеля, отдавал распоряжения на следующий день и шел дальше — сперва он обходил большой двор, проходил мимо гаражей и конюшен, а потом по очереди обходил коридоры всех этажей снизу до верху. Он промерял лифты, осматривал гостиные и точно двадцать пять минут двенадцатого заканчивал свой обход опять у стойки портье. Пожелав портье доброй ночи, он уходил

к себе. По правде говоря, в этих обходах не было необходимости, но они проводились неукоснительно, точно праздничные парады. Слуги и работники знали, что хозяин легко обнаружит малейший недостаток, и потому, как правило, все было в порядке.

В тот вечер портье занимался счетами, часы на его столе пробили без четверти двенадцать. Он был так поглощен работой, что лишь минуту спустя вдруг сообразил, что уже без четверти двенадцать, а господин Гордер все еще не вернулся после обхода. Это его удивило. За те полгода, что портье работал в отеле, такого еще не случалось. Он решил, что господин Гордер с кем-нибудь заговорился и сейчас, наверное, придет. Вскоре зазвонил внутренний телефон. Строгая фру Александра спрашивала, где ее муж.

— Как обычно, совершает обход, — ответил портье, — он еще не вернулся.

Портье знал, что господин и госпожа Гордер каждый вечер в половине двенадцатого пьют шерри с печеньем. И обмениваются впечатлениями дня. Это были совещания генерального штаба «Эксцельсиора», на которых просматривались счета, строились планы, утверждалось меню, обсуждались увольнения или прием служащих, а также их продвижение по служебной лестнице, но самым главным была забота об удобстве гостей. Это были важные совещания и на них во время сезона обсуждалось все, что имело отношение к приятному отдыху более трехсот человек. После этого совещания фру Александра уходила к себе, а господин Гордер проводил еще час или два за игрой в бридж. Эти совещания он не пропускал никогда.

Портье еще некоторое время занимался счетами. Потом он сложил аккуратной стопкой свои книги на краю стола и машинально разложил под лампой синие и желтые карандаши. Откинувшись на спинку вращающегося кресла, он мечтательно смотрел на полосатые обои. Теперь уже все гости наверняка отправились на покой, двери коридоров замерли в неподвижности, он не слышал больше даже стука шаров из бильярдной. Всем своим существом портье ощущал, как этот большой, отошедший ко сну отель заполнился тишиной.

Неожиданно опять зазвонил телефон, медная кнопка упала на пол. Звонила фру Александра. Портье схватил трубку, взглянул на часы и даже вздрогнул: была уже половина первого.

— Что-то случилось, — сказала фру Александра. — Вы до сих пор не видели господина Гордера?

— Нет, сударыня, это очень странно.

— Я уже всюду звонила, — сказала фру Александра. — Он был в конюшне, в гараже, на кухне, но его до сих пор не было в гостиных, а ведь гости уже давно разошлись по своим комнатам.

— Не понимаю, что случилось.

— Я сейчас спущусь, — сказала фру Александра.

Услыхав за колоннами шуршание ее платья, портье

вышел из-за стойки и пошел ей навстречу. Фру Александра куталась в серую шаль. Она была немолода, но все еще красива. В молодости ей, должно быть, не было равных. С годами она немного располнела и вошла в роль приветливой, но строгой хозяйки, которая привыкла к тому, что и служащие и постоянные гости оказывают ей должное почтение. Когда она беседовала в гостиной с полковником Паркером, невольно вспоминалась атмосфера французских салонов. Со своими служащими фру Александра разговаривала с той особой вежливостью, которая подчеркивала расстояние между ними.

— Откройте двери, — распорядилась она.

Портье открыл входную дверь. Фру Александра вышла на крыльцо, плотнее завернувшись в шаль. Нигде не было никаких признаков жизни. На фасаде отеля светилось несколько окон, во всех остальных свет был погашен. Впереди виднелись силуэты низких гаражей и дома для работников, за ними, словно большой холм на фоне темно-синего неба, поднимался лесной массив. Начался ветер, внизу, на берегу, волны пели свою протяжную песнь, звучавшую от одного края горизонта до другого.

Неожиданно в темноте раздался собачий лай. Он доносился из сада у южного крыла отеля, где были разбиты большие клумбы. Это был не обычный лай, а жалобный, грозный и сердитый.

— Что это за собака? — спросила фру Александра.

— Не имею понятия, — с удивлением ответил портье. — У нас здесь нет никаких собак.

Они прислушались, лай продолжался. В нем явственно слышалась обида и угроза.

— Там что-то случилось, — сказал фру Александра. — Мы пройдем туда через отель. Ступайте за мной.

Они быстро вернулись в холл. Лай был слышен даже здесь. В длинных коридорах горели слабые, красноватые бра. Чтобы добраться до южной части отеля, им нужно было пройти по коридору Д.

5

Человек в коридоре

Напугавший их собачий лай стал слышнее. Грозный, пророчащий беду, он плыл над лесом и пустошами. Тишина и безлюдность этой таинственной летней ночи усиливали его жуть. Фру Александра и портье долго прислушивались к нему.

— Кажется, это охотничья собака, — растерянно проговорил портье, он чувствовал, что должен что-то сказать. — Во всяком случае, она большая. Это слышно по лаю.

В отеле открылись несколько окон. Гости были встревожены.

Хриплый сонный голос спросил из окна:

— Там что, кого-то убили?

— Прогоните эту собаку, — приказала портье фру Александра.

Портье захватил палку, это была сломанная тележная ось, валявшаяся во дворе, и с этим оружием направился в сад. Фру Александра, кутаясь в шаль, последовала за ним. Неожиданно оба замерли на месте, затаив дыхание, так замирают люди, вдруг почуявшие опасность. В ночи прогремел выстрел, и страшный лай захлебнулся сердитым рычанием. Потом рычание затихло. Но отель был уже в тревоге. Открывались все новые окна, блестели стекла, отражая зажегшийся в комнатах свет.