Хамелеон. Смерть явилась в отель. Дама не прочь потанцевать

Ривертон Стэн

— Приглашение куда? — Она удивилась.

— На бал, конечно. Разве вы не слышите музыку? Сегодня первый летний бал. Все гости, и веселые и грустные, принимают в нем участие. Правда, не все танцуют. Некоторые просто сидят на террасе, наслаждаясь теплым вечером и красивой музыкой.

— Но я там никого не знаю, — сказала дама в черном. — К тому же на душе у меня тяжело и веселье мало привлекает меня. Я предпочитаю одиночество.

— Мы все это заметили. Однако надеемся, что хотя бы сегодня вы измените своей привычке. У нас создался

импровизированный праздничный комитет, и я как представитель этого комитета пришел, чтобы проводить вас вниз.

— Ах вот оно что! Большое спасибо.

Она как будто задумалась, не зная на что решиться. Пальцы ее по-прежнему нервно терзали платок. Краг прервал ее раздумья:

— Я заметил, что вы всегда держитесь в одиночестве, — сказал он, — и потому только что был весьма поражен.

— Чем же?

— Я видел, как вы зашли в комнату господина Эррона. Вы с ним родственники?

Краг не спускал с нее глаз. Ему пришлось признаться, что она блестящая актриса. На ее лице нельзя было прочесть ни испуга, ни волнения, лишь удивление и растерянность.

— Кто этот господин Эррон? — Она покачала головой. — Я здесь никого не знаю.

А это уже ложь, подумал Краг, я сам видел, как вы обменивались взглядами.

— Но я в самом деле видел вас в коридоре. Я узнал и ваше лицо, и платье…

Она улыбнулась, устало и грустно, словно хотела сказать: Можете говорить, что хотите, меня это не касается.

— Я уже целый час не выходила из своей комнаты.

Как очаровательно она лжет, подумал Краг. Полчаса назад здесь был доктор Бенедиктссон, и в комнате никого не было. А десять минут назад она у меня на глазах зашла в комнату господина Эррона.

— Многие считают этот отель нечистым местом, — почти шепотом сказал он. — Я сам видел, как вы вошли в комнату господина Эррона, но тут это обычный феномен. В привидения я не верю, но не могу отделаться от чувства, что и атмосфера отеля, и пустынный пейзаж, окружающий его, способствуют возникновению явлений, которые в наше время стали предметом психологических исследований.

Дама в черном сделала нетерпеливое движение, но Краг продолжал, как ни в чем ни бывало:

— Признаюсь, я даже зашел за вами в комнату господина Эррона, буквально через минуту. И как вы думаете, сударыня, кого я там обнаружил? Никого. Ни души. Удивительно, правда?

— Конечно, — с тревогой согласилась она.

Неожиданно Краг стал оглядываться по сторонам, словно чего-то искал.

— Мне кажется, вы ведете двойную жизнь, — сказал он.

— И я хотел бы увидеть ваше второе «я». Однако оно имеет свойство исчезать через закрытые двери и окна, при этом оно захватывает с собой вполне земные предметы.

— Я вас не понимаю. — Дама в черном окончательно растерялась. Вдруг она схватила его за руку:

— Проводите меня на бал, — попросила она и потащила его из комнаты. Казалось, она просто боялась оставаться наедине с ним и его безумной болтовней.

Краг

не преминул сообщить даме в черном, как он польщен, что ему удалось заставить ее отказаться от своего добровольного затворничества. Внизу он попросил разрешения представить ей своего коллегу по праздничному комитету.

— Вон он стоит, это доктор Бенедиктссон.

При этих словах дама в черном встревожилась еще больше.

— Вы, очевидно, заметили его, сударыня, — сказал Краг. — Доктор Бенедиктссон, как и вы, любит одиночество. Он целые дни проводит в шезлонге.

В глазах у нее мелькнул ужас.

Она попросила их проводить ее на террасу, и доктор Бенедиктссон заботливо усадил ее в кресло. Она откинулась на спинку кресла, всем своим видом показывая, что теперь ей хотелось бы остаться одной. Краг и доктор Бенедиктссон отошли в сторону. На террасе почти никого не было. По жестам друзей можно было подумать, что они говорят о пейзаже, однако на уме у них было другое.

— Я осмотрел комнату Эррона, — сказал Краг. — Ружья там нет.

— Вот черт! Кто же его забрал? Ведь сам Эррон все время был внизу и никуда не отлучался. А что она? — Он кивнул на даму в черном.

— Похоже, приготовилась к отъезду.

— Бегство?

Краг пожал плечами.

— А как другие? — спросил он.

— Уверен, что сегодня все разрешится, — сказал доктор Бенедиктссон. — Вы заметили, что лесничего Фалкенберга нет на балу?

— Да.

— Так же как и Гордера и господина Эррона.

— Да и про нас с вами тоже не скажешь, что мы веселимся на балу, — заметил Краг. — Там нет никого, кто принимает участие в этом сражении.

41

Возле террасы послышались шаги, и вскоре над перилами показалась голова господина Эррона. Дама в черном, не двигаясь, полулежала в своем кресле. Краг и доктор Бенедиктссон шептались у перил недалеко от широких ступеней, ведущих в сад. Кроме них, на террасе никого не было. Все ушли танцевать либо смотреть на танцы. Оркестр играл один из современных, модных и смелых танцев. Большой зал был ярко освещен. За окнами летние сумерки слегка окрасили все серым. На флагштоке развевался флаг, маркизы в красную и белую полоску были еще видны, но полоски казались серыми и черными.

Господин Эррон снизу смотрел на террасу. Краг и доктор умолкли. Мужчины приветствовали друг друга. На господине Эрроне был его спортивный костюм, в котором он обычно гулял по лесу, зеленая фетровая шляпа тирольского фасона, на плече висел футляр для растений. Бросив взгляд на Крага и его друга, господин Эррон стал медленно подниматься по ступеням крыльца. На верхней ступеньке он остановился и снова посмотрел на Крага и доктора, словно ждал, что они заговорят с ним.

Дама в черном неподвижно сидела в своем кресле. Краг наблюдал за ней, но не заметил, чтобы появление господина Эррона встревожило бы ее.