Хамелеонша. Тайна короля
Шрифт:
Снова распахнув веки, я поднялась, приблизилась к комоду и достала оттуда тридцать два медальона [2] . Вернувшись в центр комнаты, уселась на полу и разложила их вокруг.
С них на меня посмотрели тридцать два короля – по портрету на каждые полгода жизни сына Людо. Я тайком заказывала их художникам и теперь, вглядываясь в миниатюры, с которых на меня смотрели почти разные люди – настолько по-разному передали его лицо, – пыталась угадать, какой же из них ближе всего
2
Овальные миниатюры размером с ладонь.
Некоторое время спустя во дворе раздался шум. Встав, я приблизилась к окну и увидела кавалькаду всадников. Впереди на крупной серой лошади ехал мужчина лет тридцати с небольшим. Грузный, но все еще красивый: фигуру облегает пурпуэн из бархата, каштановые волосы разметались по плечам, на губах сияет улыбка. Слуги тотчас засуетились, встречая хозяина.
Внезапно дверь внизу распахнулась, вперед выбежала фигурка и остановилась перед крыльцом.
– Отец!
Я вздрогнула от этого окрика и посмотрела на девушку, которая уже бросилась к приехавшему. Волосы цвета лесного пожара выплеснулись по ветру. Подбежав к мужчине, она схватилась за стремя.
– Как охота, отец? Долю раздавали вы? Как новые гончие своры? А птицы были ловкими? – закидала его вопросами она.
– Алекто! – улыбнулся он, спешиваясь.
Закинул руку ей на плечо и принялся делиться подробностями охоты. Она обняла его за пояс, глядя со слепым обожанием, и оба двинулись к паласу.
Отойдя от окна, я собрала медальоны, убрала их обратно в комод и спустилась в трапезную.
Там уже накрывали на стол. Рогир расположился во главе стола, Алекто сидела по правую руку. Свита травила шутки и гремела чарками, в которые служанки торопливо разливали вино.
Когда я вошла, два рыцаря пытались запихнуть в камин, где уже жарилась косуля, еще и кабана прямо в шкуре. Сок брызгал на угли, шипя и наполняя помещение чадом. При виде меня люди смолкли, установилась тишина.
Друг Рогира, учивший смеявшуюся Алекто, как правильно рыгать, поспешно отодвинулся. Она тоже подняла голову, и лицо тотчас помрачнело.
– Анна, – приветствовал меня муж, поднимая чарку, – присоединишься?
– Благодарю, милорд. Но мне не хотелось бы мешать вам. Боюсь, Алекто тоже уже пора. – Я глядела в пол, со сложенными на подоле руками.
– А вот я хотела бы остаться, – с вызовом вздернула подбородок она.
– Мне нужна ваша помощь, – с нажимом произнесла я.
Резкий выдох, звук не менее резко отодвигаемого стула, и Алекто поднялась.
– Спокойной ночи, отец. – Она поцеловала руку Рогиру.
При этом лицо ее снова неуловимо изменилось, смягчаясь.
– Иди, дитя мое. – Чинно поцеловал он ее в лоб.
Алекто не глядя промчалась мимо меня.
На лестнице я ее нагнала.
– Постойте, Алекто.
– Я не сделала ничего дурного! – резко развернулась она.
– Негоже вам сидеть вместе с рыцарями. К тому же вы там единственная девушка.
– Но ведь рядом отец!
Меня передернуло, как всегда происходило, когда она так его называла.
– И именно поэтому он должен был сказать, что леди не подобает так себя вести.
– Я всего лишь хотела послушать о его охоте!
– Поймите, я желаю вам лучшего.
– И не понимаете, что это лучшее для меня и есть!
Дверь перед моим носом захлопнулась. Постояв какое-то время, я двинулась вниз по лестнице.
На первом этаже ко мне приблизился управляющий.
– Вам что-нибудь принести, госпожа?
– Ничего не нужно, Якоб. Только… воды и засахаренных апельсинов.
– Слушаюсь, госпожа.
Вскоре он вернулся, протягивая мне миску, наполненную тонкими оранжевыми ломтиками с изгибающимися краями, и кубок.
– Благодарю.
Взяв принесенное, я вышла наружу.
Войдя в часовню, ненадолго задержалась перед образом Праматери, чтобы сотворить молитвенный жест, и, сняв со стены факел, спустилась в крипту. Медленно приблизившись к каменному ковчежцу, щедро украшенному резьбой, поставила рядом тарелочку с апельсинами.
– Привет, – произнесла я, не сводя с каменного ящика глаз. – Знаю, сегодня не воскресенье, но вот, это тебе. – Я пододвинула угощение и кубок с водой – Людо ведь не пил вино.
– Пришло послание от королевы. Она приглашает нас ко двору. Представляешь, я наконец-то встречусь с твоим сыном!
Сердце, заключенное в ковчежце, конечно же, молчало.
– Порой мне не хватает сил… Рогир слишком много тратит, а до окончания строительства замка еще далеко. И Алекто, она… хороший ребенок, но я не думала, что с хорошими детьми может быть так трудно…
Еще какое-то время я продолжала делиться с Людо тем, что скопилось в душе, а потом рядом раздался шорох. Я посмотрела на выглянувшую острую мордочку с несколькими седыми волосами.
– Тоже пришел? Вы же недолюбливали друг друга.
Вульпис чихнул и, стянув с тарелки ломтик апельсина, скрылся в темноте.
– Это я его впустила, – раздался с лестницы голос.
Обернувшись, я увидела замершую на ее середине Алекто.
– Что вы здесь делаете?
– Якоб просил передать, что Белобокая отелилась.
– Хорошо, ступайте.
– Зачем вы приносите ему это? – кивнула она на апельсины, игнорируя мои слова, и принялась спускаться. – Так ведь не принято…
– Он это любил.
– Странно, что вы постоянно ходите сюда, словно он может вас слышать.
– Для меня – может.
– Разговариваете с тем, кого давным-давно нет, – продолжила Алекто, останавливаясь рядом. – И даже не с ним, а с…
– Идите, Алекто.
– Дядя Людо то, дядя Людо се… – передразнила она.
– Алекто!