Хаос звезд
Шрифт:
мне придётся делать выбор между тонуть или спасаться бегством, а я не могу его сделать.
Мне нравится человек, который рядом со мной. Я никогда не ощущала такой кожи, как у него.
Каждая частица меня, каждая молекула, в этих нескольких квадратных дюймах моей ладони и
пальца, связывающего меня с ним. Я погибаю. И мне всё равно.
– Айседора?
Слышу своё имя из его уст, и у меня словно открываются глаза на то, какой он видит и
чувствует меня, и то,
Наконец, я понимаю силу имён, ту силу, которую мы даём людям, когда сообщаем им наши имена.
– Орион, - шепчу я, и вот он. Орион. Он заменил мне моего Ориона навеки.
Он поднимает свободную руку к моему лицу, поворачивается сам, чтобы между нами не
оставалось и дюйма, и...
Я в панике. За всю жизнь я не испытывала такого страха, как сейчас. Это начало, и значит, что
будет конец, а я не могу... Не могу позволять себе то, что может иметь такой конец.
– Я не могу. - Я сажусь, забирая у него свою руку. Она холодная, такая холодная, холоднее,
чем я сама, и я хочу сама держать её, чтобы отогреть и вернуть то ощущение. Вместо этого я
складываю руки на груди, обрезая сбившуюся с пути ниточку, соединявшую меня с ним.
– Прости. Я не хочу. Я не могу. Отвези меня сейчас же обратно, пожалуйста.
Кажется, он хочет что-то сказать, но я встаю и перепрыгиваю через край кузова, потом сажусь
на пассажирское место. Много времени проходит, прежде чем Орион- Рио садится за руль и заводит
свой пикап.
Сегодня я не сломаюсь.
И не только сегодня.
Я пустыня. Я пустыня. Я камень.
91
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Глава 12
Сет и Гор продолжали бросать друг другу вызов перед судом Богов. Они воевали, нелепо
проявляя свою силу и хитрость, как, например, во время зрелищного номера, включавшего выяснение,
кто сможет оставаться под водой также долго, как бегемот. Это состязание привело к тому,
что мама была свергнута с трона. Но, очевидно, ненадолго. Богов ужасно трудно убить. В
конечном счёте, именно Осирис положил конец соревнованиям между Сетом и Гором, угрожая
затащить всех в преисподнюю, если они не перестанут соперничать. Правда, отец сказал немного
иначе.
–
Мы едем молча, пока показываются горы и не принимают нас в свои извилистые объятия.
– Так не можешь или не хочешь?
– Спрашивает Рио.
– Что? - Отвечаю я, прижимаясь лбом к оконному стеклу. Я пытаюсь втягивать его холод в
голову, позволяя ему высушивать всю воду, оставшуюся в моей душе.
– Ты говоришь, что не можешь, потом говоришь, что не хочешь. Так что из этого?
– Не могу. Не буду. Не хочу. Всё равно что. Давай помолчим, хорошо? - Если так тяжело
обрывать всё в зачатке, то я, даже боюсь представлять, что со мной позже может сделать конец всего
этого. Я просто хочу домой и спать.
В последнее время спать не особо и получается.
– Нет, вообще-то, не всё равно что. Если ты не хочешь, в смысле, если я искренне не
привлекаю тебя, не можешь думать обо мне иначе, чем о друге, и тебе противна мысль о
прикосновении ко мне, тогда я бы понял, и я бы больше не стал поднимать этот вопрос. Но ты же не
думаешь так.
– Откуда тебе знать?
– Резко спрашиваю я.
– Потому что я симпатичный.
Я быстро поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Он улыбается так, будто
чрезвычайно доволен собой.
– Не такой уж ты симпатичный.
– Я симпатичен тебе. Я вижу всё так. Дело в том, что ты не хочешь, чтобы я целовал тебя
бессмысленно. Идея бессмысленности пугает тебя.
– Ты невероятен.
– Конечно, а как иначе?
– Невероятно высокомерен.
– Не высокомерен. Уверен в себе. Это разные вещи.
– Но разницу ты точно не усёкаешь. Давай ещё раз. Не важно, какие у меня причины, потому
что они мои, и они не изменятся. Так что ты можешь либо стать моим другом, либо проваливай из
моей жизни.
– Хмм.
– Он уклончиво поднимает брови.
– Что говорила твоя мама?
– Что?
– Днём, по телефону. Что она говорила, из-за чего ты так расстраиваешься?
– Не твоего ума дело.
92
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
– Друзья. Моего ума, если кто-то доводит моего друга до слёз. Я беспокоюсь. Она... ты
приехала сюда, потому что оставаться с ней небезопасно? - Он спрашивает аккуратно, словно
разговаривает с раненым животным, о том, что не знает, как правильно формулировать.
– Нет! Не так. Она отослала меня сюда, потому что беспокоилась обо мне.