Хаос

Карвен Анна

Кайм резко вдыхает, пока я работаю, стискивая зубы от боли.

— Меня никогда раньше не царапал дракон. Возможно, ее когти пропитаны ядом или темной магией.

— Какое лекарство может исцелить царапину дракона, Кайм? Моя повязка ничем не помогла, и я беспокоюсь, что инфекция распространяется. Ты можешь получить заражение крови.

Его челюсти сжимаются.

— Я просто, должно быть, первый, кого ранил дракон за несколько тысяч зим. — Его левая бровь раздраженно подергивается.

— Ты не привык болеть, верно?

—

Но не так как сейчас. — Гнев тлеет в его темных глазах. — Она знала, что это произойдет.

Вокруг нас жужжат мухи. Я хлопаю рукой по бедру и измазываюсь кровью. Раздавленный харфлай падает с моей ладони, приземляясь в грязь рядом с ботинком.

Я корчу гримасу, не в силах скрыть свое отвращение. Эта проклятая штука почти такая же большая, как чертово куриное яйцо. Я никогда в жизни не видела таких больших мух. Еще одна харфлай подлетает к щеке Кайма, привлеченная его гноящейся раной.

Раздраженно фыркнув, он хватает ее в воздухе и сминает в руке. Его движения все еще невероятно быстры, но, кажется, он немного потерял в скорости.

Это нехорошо.

Кайм должен быть непобедимым.

Вокруг нас болото кишит насекомыми. Слева от меня густая жижа горячей грязи медленно пузырится, как горячее рагу в котле.

Я не могу себе представить, каким было бы это место летом.

— Я не знаю, почему царапина Вайлорен не зажила, — тихо говорит Кайм. — Это неожиданно… и раздражает. Хотя мне не хочется этого делать, но нужно обратиться к целителю. За излучиной реки есть поселение под названием Голкар. — Он приподнимает бровь. — Пираты называют его Погребальным Костром Мертвеца. Не спрашивай меня почему. Это предупреждение, Амали. Оно кишит головорезами, насильниками и убийцами, но пока ты остаешься рядом со мной, тебе не причинят вреда.

— Звучит просто очаровательно. Ты уверен, что сможешь найти целителя в этом месте?

— Есть один, о котором я знаю. Он уже помогал мне раньше. Надеюсь, он все еще будет там.

— Надеешься?

— Люди редко остаются в Голкаре надолго. Они либо умирают, либо переезжают в менее опасное место, но Энак пугает даже норхадских пиратов, так что я сомневаюсь, что он куда-нибудь пошел бы. — Внезапно Кайм наклоняется и поднимает пригоршню густой черной грязи. — Прости, любовь моя, но мне придется скрывать твою красоту от всего мира. Они не должны видеть твою метку. У тебя также необычные волосы. Закрой глаза. Это будет неприятно, но только мгновение.

Я морщу нос. Вонючая грязь пахнет гниющими листьями и тухлыми яйцами. Мое сердце замирает, когда понимаю, что он собирается сделать.

— Если бы я не знала тебя лучше, то подумала бы, что у тебя странная привычка видеть меня вымазанной в грязи.

— Ты прекрасна, в каком бы состоянии ни была. — Он совершенно серьезен, когда большим пальцем наносит немного вонючей грязи на мое лицо, концентрируясь на области вокруг моей метки. — Это необходимо, Амали. Ты слишком необычно выглядишь, чтобы тебя можно было увидеть в таком месте как Голкар.

— А ты? — Я опускаю взгляд на свои загорелые предплечья, которые оставались обнаженными в мягкую погоду в низинах. Моя красивая меховая куртка свернута и спрятана в рюкзаке Кайма, рядом с иссохшей

головой Хоргуса.

Я сравниваю свои руки с руками Кайма. Мои стали худыми и подтянутыми после восхождения по горам. За три дня на солнце кожа загорела, в то время как ассасин остается таким же призрачно-бледным, как полная луна.

Иногда я забываю, насколько он необыкновенно уникален.

Кайм берет пригоршню грязи и втирает ее себе в лицо. Он немного размазывает ее по волосам и одежде, добавляя для верности несколько обрывков листьев.

— Теперь довольна?

Я моргаю. Так странно видеть его элегантные черты, покрытые грязью. Это ему совсем не подходит, но работает. Никто не сможет увидеть его неестественный цвет лица под всей этой грязью.

— Я так понимаю, что люди регулярно ходят по этому месту, покрытому грязью?

— Голкар — грязный город, — торжественно говорит Кайм, размазывая грязь по моим щекам. — Мы хорошо сольемся с завсегдатаями. Они подумают, что мы искатели сапфиров в речной грязи. — Он обводит мою метку подушечкой большого пальца, его прикосновение нежное, почти благоговейное. — В низинах купание не является обычной практикой. Люди слишком заняты зарабатыванием денег или просто выживанием. Как ты думаешь, почему мидрианцы считают себя такими цивилизованными по сравнению со всеми остальными? Это потому что они не воняют.

— Но они воняют. Просто по-другому. — Волна неприязни накатывает на меня, когда вспоминаю приторные ароматы дворца: чрезмерно сильные духи и затяжной запах табачного дыма, и вонь перегара изо рта, едва маскирующий амбре несвежего пота, доносящийся из-под слоев безвкусного шелка.

Я замираю, внезапно почувствовав тошноту.

— Закрой глаза, — шепчет Кайм, и звук его голоса смывает ужасную вонь внутри меня.

Я закрываю глаза, и он втирает грязь в кожу вокруг моих глаз, стараясь не попасть под закрытые веки. Его длинные пальцы нежные, но в то же время твердые и слегка прохладные на моей коже.

Странно, что руки убийцы могут чувствоваться так хорошо.

— Теперь ты выглядишь почти так же хорошо, как я, — бормочет он. — Хотя от нас обоих чертовски ужасно пахнет.

Я открываю глаза. Кайм улыбается в своей опасно-спокойной манере.

— Ты все еще не показал мне ту ванну с горячими источниками, которую обещал, — ворчу я, когда он принимается за работу, втирая грязь в мои голые руки. Его движения становятся медленными и чувственными. Он ласкает мои предплечья, запястья, тыльную сторону ладоней…

— Я порадую тебя чем-нибудь гораздо лучшим, когда все это закончится. — Внезапно он выглядит по-мальчишески. На его щеках появились ямочки. Удивительно, что такой холодный, безжалостный ассасин как Кайм, мог смотреть на меня так.

Внезапно я понимаю. Это та его сторона, которая не существует ни для кого другого. Эта тайная улыбка предназначена только для меня.

Он берет мои ладони в свои, успокаивающе сжимая их.

— Голкар — опасное место. Вероятно, мне придется совершить там какие-то ужасные вещи, но просто помни, что это потому что я сделаю все, чтобы ты была в безопасности. Если ты увидишь эту мою сторону, не бойся.