Хаос
Шрифт:
И теперь он сбросил рубашку, оставив руки и грудь восхитительно обнаженными, впитывая холод, темноту и океанские брызги.
Он привел меня сюда посреди ночи, когда я не могла заснуть, когда качка корабля вызвала у меня такую тошноту, что меня чуть не вырвало на идеально чистые полы Энака. Шторм, который угрожал нам издалека, не материализовался ночью. Он преследовал нас издалека, сплошное грозовое облако и далекие неземные молнии. Время от времени до моих ушей доносится слабый раскат грома.
Это
Целителя нигде не видно. Последнее, что я видела, он поправлял какие-то снасти в задней части корабля. Что бы он ни сделал, корабль сумел удержаться на своем курсе, его темно-серые паруса туго натянулись на ровном ветру.
Кайм очень долго молчал. Я понятия не имею, о чем он думает. Зажатая между мерным движением его груди и безжалостным ритмом моря, я не смею говорить.
Что-то подсказывает мне, что ему нужна эта тишина.
Опасность надвигается на нас со всех сторон, и он что-то замышляет, но когда я осторожно пытаюсь расспросить его, он отмахивается от моих вопросов, скрывая свои мысли.
О чем ты думаешь, Кайм?
Несмотря на то, что холодная маска ассасина вернулась на место, его прикосновение восхитительно нежное.
Он заправляет прядь волос мне за ухо и нежно целует в это нежное местечко прямо под мочкой уха.
— Лепесток ледяного цветка и щепотка кристаллов рога мармока, — тихо говорит он.
— Что? — Я моргаю, пораженная глубоким гулом его голоса.
— Измельчить их вместе с помощью ступки и пестика, пока они не превратятся в мелкий синий порошок. Затем добавить половину флакона молока паука черной вдовы, хорошо перемешать и вколоть инъекцию в большую вену на сгибе руки.
— Что все это значит, Кайм?
— Это противоядие от яда, который я ввел в тело Энака. Я буду повторять это снова и снова, пока ты не сможешь выучить это наизусть. Важно, чтобы ты это знала.
— Почему? — Во мне поднимается ужас.
— Так надо. Делай, как я говорю, Амали.
— Ты не скажешь мне почему?
— Ты уже знаешь.
— Ты думаешь, что тебя не будет здесь, чтобы самому рассказать Энаку? Ты смеешь думать, что оставишь меня здесь одну? После всего, что мы пережили вместе? — Я качаю головой. — Куда бы ты ни направлялся, я иду с тобой. Кто знает, может быть, мне даже придется защищать тебя.
Кайм тихо посмеивается, как будто сама идея абсурдна, но он каким-то образом очарован ею. Возможно, это абсурдно, но он заражен ядом дракона, и никто из нас не знает, насколько все будет плохо.
Мысль о том, что могучий Кайм может быть повержен этим…
Она ужасает.
— Ты упрямая, знаешь это? — Он ласкает мою щеку
Это заставляет меня чувствовать себя немного лучше.
— Котелок, чайник, черный, — шепчу я, когда соленый ветер кружится вокруг нас.
— Хм, — он издает удивленное урчание. — Делай, как я говорю, Амали.
— А если я этого не сделаю?
Он обнимает меня чуть крепче, его коварные пальцы скользят вниз к поясу моих брюк. Он просовывает руку мне под пояс, лаская обнаженную кожу, посылая по мне искры желания.
— Тогда мне придется наказать тебя позже… используя метод по моему выбору.
По мне пробегает дрожь. Я наклоняюсь к нему, наслаждаясь его пьянящим теплом, позволяя этому чувству комфорта и защиты на мгновение прогнать все мои страхи.
Я чувствую себя в полной безопасности с ним, даже когда мы плывем по глубокому, темному морю, а шторм преследует нас по пятам.
— Теперь я в замешательстве, — бормочу я. — Ты хочешь, чтобы я запомнила твой секретный рецепт, и все же делаешь непослушание более привлекательным вариантом? Ты не привык, чтобы тебе бросали вызов, верно?
— Если сделаешь, как говорю, я вознагражу тебя.
— Наказанием?
— И наградой. — Он целует меня в щеку. — И много чем. Все, о чем ты попросишь, любовь моя.
Мое сердце колотится в груди. Его пальцы ползут ниже, задевая мой теплый вход под обтягивающей кожей брюк. Черт бы его побрал. Это должно быть серьезно.
— Пожалуйста, сделай это, Амали. Я вернусь к тебе, обещаю.
— Ты должен, Кайм. Без тебя я не смогу…
— Шш. — Он заглушает мои сомнения поцелуем. Его губы твердые, но нежные и горячие, как огонь. — Что бы ни случилось, я найду тебя, и все, что сейчас кажется таким ужасным, станет таким же незначительным, как пылинки на ветру.
Я закрываю глаза и позволяю уверенности в его словах проникнуть в каждую клеточку моего существа. Он кажется таким ужасно уверенным.
Как такое может быть?
Небо уже немного посветлело. Я могу только разглядеть бледные руки Кайма, обнимающие меня. Темные чернила на его коже клубятся и извиваются, и на мгновение, клянусь, змея шевельнулась.
Это… он… не пугает меня. Уже нет.
— Лепесток ледяного цветка и щепотка кристаллов из рога мармока, — повторяю я, прижимаясь к его мозолистым пальцам, когда он скользит глубже и тянет за мой пирсинг. — И-измельчить их в порошок, добавить половину флакона молока паука черной вдовы и впрыснуть в большую вену на сгибе локтя.